Открыл глаза - снова никого. Нянечка Ефимовна около меня сидит и так жалобно смотрит. И даже это мне вспоминать мешает.
Пришла медицинская сестра. Будет делать мне укол. Витамин с новокаином. А потом глюкозу. Это всё для восстановления моего здоровья. А потом - пенициллин, чтобы обмороженная нога перестала болеть.
Я смотрю на сестру. Она берёт ампулы с лекарством и стукает их об руку - проверяет, нет ли трещины. Если в стекле трещина, значит, лекарство испортилось.
Потом она надпиливает ампулы и ловко обламывает. Набирает лекарство в шприц, выпускает из шприца воздух. Воздух опасен для жизни человека.
Бросаю писать, буду колоться. Целую тебя и маму.
Ваш папка.
Меня перевели в отдельную палату. Лежу, как сыч, один. Сегодня попросил, чтобы побрили. Лежал, лежал, и вдруг, представь себе, всё вспомнил…
Вспомнил, как упал со всего ходу в снежную яму и острую боль в ноге. Очнулся, посмотрел: одна лыжа разлетелась пополам, другая целая. Попробовал встать, но тут же упал от боли. В глазах потемнело: снег стал тёмным, деревья чёрными.
Тогда, чтобы не потерять сознания, я закричал. На мой крик никто не ответил.
Думаю: если не вылезу из ямы, то замёрзну. Снял уцелевшую лыжу с ноги, повернулся на живот и пополз. Трудно было ползти. Снег набивался в рукава куртки и холодил лицо. А потом появился мальчик. У него были узкие глаза и крепко сжатые губы. Рядом с ним стоял лось. Он склонил ко мне морду, шлёпал большими толстыми губами, и струйки пара из его ноздрей грели мне лицо.
- Вам нельзя спать, - сказал мальчик. - А я сейчас.
Он скоро вернулся, в руках у него был валенок.
- Это ваш. Я вам его надену, а то помёрзнете. Я знаю вас, вы со стройки.
Он снял свои лыжи, связал с моей и осторожно перевернул меня на них. Пробирались мы медленно.
Мальчик всё время проваливался глубоко в снег. Он был весь белый от снега: от ног до шапки. Снег примёрз к нему. Около воротника от дыхания у него выросли сосульки, и, когда он делал резкое движение, сосульки отрывались и неслышно падали.
- Ты иди, - сказал я ему, - а я подожду.
Мальчик мне ничего не ответил или я просто не слышал, что он ответил…
Я спросил у Ефимовны, кто меня привёз в больницу. Она мне ответила - рабочий на санях. И стал я подумывать, что про мальчика мне приснилось. Ну как мог, на самом деле, мальчик протащить дядю в восемьдесят килограммов столько километров!
- Чего ты там строчишь? - перебила меня Ефимовна. - Ты лучше о себе подумай.
Одна нога переломана, другая обморожена. Докторша из-за тебя совсем извелась, она ведь неопытная.
В крепкую переделку я попал, как видно, и скоро мне не подняться. Болеть плохо и всегда не вовремя.
Не писал четыре дня. Но сегодня у меня радость, и я после этого на свои несчастные ноги не обращаю внимания.
Пришла Ефимовна и сказала:
- Гость к вам. Разрешили на десять минут.
«Ну, - думаю, - кто-нибудь со строительства приехал». Обрадовался.
Дверь тихонько открылась, а никого нет. Медленно так, просто обидно. И вдруг в дверной щели появилась мальчишеская голова, коротко остриженная, с узким разрезом глаз.
Мальчик остановился и не знает, что делать. Я ему руку протянул и крепко сжал.
Ладошка у него маленькая, но крепкая и мозолистая.
- Спасибо, что выручил из беды.
Он ничего не ответил, покраснел и подал мне письма, мамины и твои. Мне даже жарко стало, так я обрадовался, когда увидел ваши письма. Но я отложил их.
- Прости, - сказал я. - Как тебя зовут?
- Петя.
- А меня Алексеем Павловичем. - Я ему это говорю, а он встал и к дверям. - Ты куда?
- Сейчас, - ответил Петя.
Высунулся за дверь и вернулся с небольшим ведёрком:
- Это вам от нашего отряда. - И открыл бумагу, которой было прикрыто ведёрко.
В ведёрке лежала брусника. Свежая. Крепкая. Похожая на сорочий глаз. На меня лесом пахнуло.
- Под снегом собирали, - сказал Петя. - Врач велел, она для больных полезна. Я ведь к вам уже не первый раз, но меня не пускали.
- А как же вы её нашли?
- Силач помог. Лось. Он чует, где она. Разгребёт снег копытом, поест немного и уходит дальше. А мы остатки собираем.
- Лось?
- Да. Мы его Силачом зовём. Вы разве не помните? Когда я вас тащил, он рядом шёл. Он ручной, я его подкармливаю. Людей совсем не боится. И умный-умный. Всё понимает. Он меня провожал до больницы. Сахар любит, сладкоежка.
Дверь открылась, и появилась доктор. Она внимательно посмотрела на Петю и сказала:
- Гостю пора уходить. Ты можешь прийти, мальчик, через два дня.