- Я пойду.
Все оглянулись. Это говорил мальчик.
- Я уже не раз ходил в разведку. Меня не тронут.
- Хорошо. Пойдёшь ты. - Бородатый встал, поправил руку на перевязи и сказал: - Я, Михаил С ко пин, коммунист.
- Я, Андрей Беспалов, коммунист, - сказал пилот.
И тогда все посмотрели на мальчика, и он сказал тихим голосом:
- Я, Коля Федосов, пионер.
Они ушли. К полудню им удалось отыскать дорогу и выйти к деревне. Они залегли в кустах, на лесной опушке, чтобы посоветоваться, что делать дальше.
- По-моему, нам надо дождаться ночи, - сказал пилот Беспалов.
- Ночью скорее поймают, - - ответил Коля.
Я сейчас пойду.
- Один?
- Да.
Скопин молчал. Он был опытный партизан и понимал, что мальчик прав.
- А что ты будешь говорить, если в деревне немцы? - спросил Беспалов.
- Не первый раз. - Коля встал, глаза его сузились и стали злыми. - Ну, я пошёл.
Он подобрал на ходу прутик и, размахивая им, запылил к деревне. А те двое смотрели ему в спину, в белобрысый затылок и тоненькую шею. Мальчик ни разу не оглянулся.
- Да, сказал наконец Беспалов, - это тебе паренёк!
А бородатый Скопин ничего не сказал.
Они лежали в кустах и ждали. Было жарко. Сначала хотелось пить, потом захотелось есть.
Беспалов смотрел на пыльную дорогу, которая вела в деревню. Он всё ждал, когда же придёт мальчик. Иногда он отрывал взгляд от дороги и оглядывался на Скопина.
Тот лежал на спине, лицо его стало бледным, на повязке появились свежие пятнышки крови.
- Больно? - спрашивал Беспалов.
- Нет, - отвечал Скопин.
Прошло несколько часов. У Беспалова першило в горле, губы потрескались. А на дороге по-прежнему никого не было.
Скопин, может, мне пойти? Я здесь, бугай, лежу, а он, маленький, там!
- Брось ерунду молоть, отвечал Скопин. - Тебя сразу схватят.
А почему там такая тишина? Немцы, наверное, ушли.
- Если бы ушли, он бы вернулся.
Наступила тревожная ночь. Скопин задремал, а Беспалов лежал в темноте и ловил каждый шорох. Он решил ждать до утра, а утром идти в деревню. И вдруг послышался осторожный шёпот:
- Товарищи, товарищи…
Беспалов узнал голос мальчика и крикнул громко, неожиданно для себя:
- Коля! Коля! Мы здесь!
- Тише! Не знаю, зачем вы так кричите? - сказал Коля. Он стоял рядом с Беспаловым, и от него сильно пахло бензином. - А ещё военный лётчик.
- Прости, Коля. Я рад, что ты вернулся!
- Идёмте за мной, - прошептал Коля.
Они прошли шагов тридцать вдоль опушки, и Беспалов увидел большой бидон из-под молока.
Беспалов хотел поднять бидон, но он был очень тяжёлый, а руки, как назло, скользили по мокрому железу. Видно, дорогой бензин.плескался и залил стенки бидона.
- Вам одному не поднять, он тяжёлый, сказал Коля. - Надо Скопина позвать.
- А как же ты дотащил его сюда?
- Мне две женщины помогали. Они вернулись в деревню.
- Две женщины дотащили, а я что же, не смогу, по-твоему? Смехота какая-то получается. - Беспалов присел на корточки, со злостью обхватил бидон руками, натужился, поднял и поставил на плечо.
Коля взял его за руку и повёл к тому месту, где они оставили Скопина.
Мы с мамой слушали лётчика не перебивая. Я теперь думал сразу про папу и про Колю. Только каждый раз, когда радио объявляло о прилёте нового самолёта, лётчик замолкал. Мы слушали радио.
Потом зал аэропорта наполнялся оживлёнными людьми. От них пахло чужими землями - жарким южным солнцем, солёным морем.
Я искал среди этих пассажиров папу. А вдруг диспетчер забыл объявить и эго прилетел иркутский самолёт! Разве чудес не бывает! И мама тоже искала. Только лётчик никого не искал. Он раскуривал папиросу, украдкой поглядывая на маму, и продолжал рассказ. …К утру Скопин, Беспалов и Коля добрались до самолёта. Беспалов тут же выстругал небольшие колышки, забил ими дырки от снарядных осколков в баках, залил бензин, и уже через полчаса самолёт приземлился на московском аэродроме.
Партизан - на «санитарку» и в госпиталь. А Коля остался с Беспаловым.
- Ну, а тебе куда? - спросил его Беспалов.
Коля молчал.
Ну, чего ты приуныл и не отвечаешь? Куда тебе?
- У меня письмо в главный партизанский штаб. Там меня направят…
- А мама твоя где?
- Мамы нету.
Беспалов задрал голову кверху, и у него почему-то непривычно защекотало в горле.
- Ты посмотри, Коля, небо-то какое отличное.
- Большое, не то что в лесу, - ответил Коля.
- Вот что, в главный штаб ты успеешь сходить, а сейчас марш ко мне домой! - Беспалов говорил гром-, ким голосом, чтобы увереннее себя чувствовать. Он боялся, что Коля вдруг откажется с ним идти и пропадёт для него навсегда.
Через пять дней Беспалов получил новое боевое задание и улетел. Коля остался ждать его в Москве. Он не спрашивал, сколько ему жить у Беспалова. А Беспалов уже сходил в главный партизанский штаб и договорился, что Коля останется у него.
- Ты мне, браток, пиши, - на прощание сказал Беспалов. - Ладно?
- Ладно.
Он пе знал, что ему сказать, похлопал лётным шлемом по руке и решил успокоить Колю:
- Ничего, брат, скоро закруглим войну, подрастём и будем вместе бороздить пятый океан.
- А что за пятый океан?
- Ну как же! На земле есть четыре океана, а пятый океан - это небо. Самый великий океан. - беспалой поерошил Колины волосы и неловко поцеловал в ухо.
- Подождите! - Коля порылся в кармане и вытащил фигурку ослика. - Это я сам выпилил из дерева в партизанском лагере и на костре обжёг. Хотел отцу подарить ко дню рождения. Возьмите его в полёт.