ЗАВУЛОН. И становится больше.
СИМЕОН. Смотрите! Оно закрывает небо.
Свет меркнет и становится зловещим. Слышен глухой гром, а потом ливень, ужасный поток воды обрушивается на братьев. Это не должен быть настоящий дождь. Эффект достигается сочетанием света и звука и, может быть, добавлением экрана или прозрачной пленки, брошенной на проектор.
ГАД. Иегова! Милый, добрый Иегова, я всего лишь попросил двадцать капель воды, просто чтобы посмотреть, добудешь ли Ты ее. Но не этого же!
РУВИМ. Будешь знать, как дразнить Иегову.
ГАД. Это твоя вина, Рувим. Зачем ты играл эту водяную музыку?
Эта внезапная буря, какие бывают в засушливых землях, длится не больше минуты. Небо снова становится чистым. Братья ежатся, они промокли, им холодно, и у них жалкий вид. Появляется радуга.
СИМЕОН. Смотрите, радуга!
ГАД (братьям, сердито). Заставил нас промокнуть, продрогнуть до костей, а теперь радугу нам посылает.
СИМЕОН. Не гневи Его. Никогда не угадаешь, что Он сделает еще, если разгневается.
ГАД. Это я тут разгневался.
СИМЕОН. Примем этот ливень, как будто он нам по душе. Иначе кто знает, что Он сделает с нами.
ГАД. Радуга эта — вот что меня злит. Радуга — знак дружбы между Иеговой и нами. И когда Он посылает радугу, окатив нас водой, это нечестно.
СИМЕОН. Ш-ш-ш! Он услышит.
ГАД. И пусть.
РУВИМ. Иегова всемогущ. Берегись его гнева.
ГАД. Пусть Иегова сам меня бережется. У меня есть оружие против Него.
ДАН. Какое у тебя может быть оружие против Иеговы?
ГАД. Оружие молчания.
РУВИМ (на лице его ужас. Он обращается к небу). Молю тебя, Иегова, не слушай его. Его гнев питает наша досада.
ГАД (во время его слов Рувим начинает громко играть, но голос Гада нарастает, перекрывая звуки его флейты, и к концу своей речи он уже кричит). Иегова всемогущ? Иегова сидит высоко на престоле, во всей славе своей? Иегова славен и могуч, потому что мы отдаем Ему почести и объявляем Его могучим. А что если мы здесь, сейчас, сообща, заключим договор молчать об Иегове? Мы, сыновья Иакова, ростки от семени Авраама, Исаака и Иакова, единственные в этом мире, кто чтит Иегову. Если мы будем молчать, не скажем ни одного слова о Нем, что толку будет, когда он останется сидеть там на престоле, во всей славе своей, одинокий, забытый, никому не знакомый, никем не чтимый, когда некому будет петь Ему хвалы о Его могуществе? Так что пускай Он побережется и подумает, как обходиться с нами в будущем.
Рувим задыхается от игры, Гад от крика. Им приходится остановиться, чтобы отдохнуть, и они тяжело дышат. Симеон прерывает вынужденное молчание.
.
СИМЕОН. По-моему, эта радуга движется.
ИУДА. Это человек. Он сошел с края радуги.
СИМЕОН. Смотрите, как он подбирает свою красивую одежду, когда ступает по овечьему навозу.
ДАН. Клянусь богом Иеговой, эта одежда разноцветная.
ЗАВУЛОН. Иосиф! Отец послал его подглядывать за нами.
ДАН. Красивая одежда.
ЗАВУЛОН. Но на ней маловато красного. Разукрасим-ка ее, братья.
Иосиф приближается. Слышится пронзительный свист.
РУВИМ. Я ему отвечу. (Закладывает пальцы в рот).
ЗАВУЛОН (останавливает его). Нет. (Братья вопросительно смотрят на него). Спрячемся. Когда он придет, налетим на него и побьем.
РУВИМ. Что он тебе сделал?
ДАН. У него одежда разноцветная.
ИССАХАР. Он любимчик отца.
ЗАВУЛОН (тащит Рувима за руку). Скорее. Он идет.
Остальные быстро следуют за Завулоном и Рувимом. На время становится тихо. Потом входит Иосиф в разноцветной одежде. Это плащ, сшитый из полос материи с примитивным великолепием. Он резко выделяется среди тусклых рубах его братьев. Иосифу восемнадцать лет, он выше среднего роста. Ему не хватает грубой силы его братьев, но он наделен проворством и гибкостью ума и тела.
Он оглядывает сцену, озадаченный. Видит ломти мяса и с голодным видом щупает их; заглядывает в колодец и с гримасой отстраняется; начинает вытирать пальцы о свой плащ, но одумывается и аккуратно вытирает их о нижнюю одежду. Он устал. Он бросается наземь. Что-то привлекает его внимание, и он внимательно изучает землю.
Молча появляются Гад, Симеон, Неффалим и Завулон. Они делают знак остальным окружить Иосифа. Пока они приближаются, Иосиф осознает их присутствие. Теперь он настороже, хотя не дает им это понять. По сигналу от Завулона они готовы наброситься на него с палками, но, не оборачиваясь к ним, Иосиф кричит им: