Даже Антон иногда врет. Ведь хорошая еда для него — все счастье. Я сидел с ним рядом и будто нечаянно задел его за рукав. По-моему, его наручный индикатор показывал процентов девяносто. Исключительный случай! Патологический! Еще две порции мяса, и индикатор разлетится от перегрузки.
Наконец, с обедом было покончено. Мы вышли из столовой, купили газеты в киоске и пошли в свою лабораторию.
Карминский переписывал запись результатов эксперимента. Увидев меня, он спросил:
— Что это был за всплеск в конце? Кто или что? Объясни, пожалуйста.
— Идите вы... — ответил я, и он отстал.
Я был груб и понимал это, но ничего не мог с собой поделать. А они сидели и обрабатывали результаты эксперимента. Молча. Не было оживления, как обычно в таких случаях. Меня стеснялись. А мне нечего было делать.
Я бы сейчас ушел, но нельзя.
— Поедешь на рыбалку? — спросил меня Сергей. — Одно место есть свободное. Я домой заезжать не буду. Антон — тоже. Поедешь?
— Нет, — я покачал головой. — И ты не езди. Сегодня у Нины день рождения. Ей тридцать один.
— А, ерунда. Восемнадцать или тридцать один...
— Ей будет приятно, если ты вспомнишь.
— Значит, не поедешь?
— Нет. И вообще учти, что я хочу поздравить ее с днем рождения. И подарить ей цветы.
— Ох и клев сейчас на озере, — вздохнул Сергей.
А ведь они с Антоном всегда ставили сети. При чем тут клев? Не то он говорит.
— Сергей, я поеду к ней.
— Зря. Сейчас такая рыбалка.
Я был уверен, что теперь, после того, что я сказал, рыбалка занимает его не очень. Просто он не хотел поступать так, как не поступал никогда.
Рабочий день кончился. Сергей, Антон и Карминский поехали на озеро. Инга подошла ко мне и молча уставилась на меня.
— Передай Марине, — сказал я. — Домой не вернусь. Не могу.
— Я понимаю, — сказала она.
Я поехал в магазин и купил гладиолусов и флоксов на все деньги, что у меня были. Потом сел в автобус и поехал в пригород Усть-Манска. Туда, где жила Нина.
Я должен, обязан был увидеть ее.
Из города я выехал довольно рано, народу в автобусе было немного, и мне удалось не помять цветы. Больше всего на свете сегодня я хотел сохранить их.
Ее дом был вторым от остановки. Я поднялся на третий этаж, позвонил, и она открыла мне.
В первое мгновение в ее глазах выразилось удивление. Удивление, которое я больше всего любил в ней. Потом она машинально спросила:
— А где Сергей?
— Уехал на рыбалку.
Она как-то потухла. Я протянул букет, который до этого напрасно пытался спрятать за спиной.
— Это тебе, Нина. Поздравляю с днем рождения!
— Спасибо, — сказала она. — Проходи.
И я прошел в комнату. Ее дочь, Наташенька, играла на полу в куклы. Ей было четыре года.
Нина сразу прошла на кухню, словно меня и не было. Я занялся разговором с Наташенькой, который в основном состоял из вопросов: «Почему ты есть? Кто ты такой? А папка еще не пришел? А у Тани головка отпала...»
Я сел прямо на пол. Неудобно играть с детьми, сидя на стуле или на диване. Прошло пять минут, десять. Нина не выходила из кухни. А мы с Наташенькой играли в куклы.
— Нина, — сказал я про себя. — Ты слышишь меня?
И она ответила, хотя я был уверен, что и она не открывала рта:
— Конечно, слышу. Только не заходи на кухню.
Она плакала. Беззвучно. Молча. Самые страшные слезы. А я продолжал сидеть на полу.
— Нина, — сказал я. Но она не могла меня слышать. — Что делать? Я люблю тебя. Так получилось. Я люблю жену одного из своих друзей. Нина. Можешь ты это понять?
— Могу. — Она не ответила вслух, но я расслышал ее.
— Что же мне делать?
— Не знаю...
— Только ты можешь сказать, что мне делать.
— А так ты не знаешь? Ты будешь действовать в зависимости от моего ответа?
Я передвинул куклу в очереди, купил яблок и заплатил за них мелко разорванными бумажками. Наташенька была в восторге.
— Будь мужчиной!
— Это значит — уходи?
— Не знаю. Я сама ничего не знаю.
Она вышла из кухни. Простая, в клеенчатом переднике, с руками, красными от свеклы, и совершенно спокойная.
— Будь счастлива, Нина.
— Спасибо, Саша. Я постараюсь.
И все...
5
Я просидел у обочины дороги под деревом несколько часов. Начало темнеть. Из окна на третьем этаже дома напротив раздавалась музыка, но там никто не танцевал. Да и кому было? Ведь собрались одни женщины. На балкон иногда кто-нибудь выходил, но это каждый раз была не Нина. Хозяйке некогда. На кухню, в комнату, подогреть, остудить, вымыть посуду, посидеть минутку с гостями, уложить спать Наташеньку. И все время казаться веселой. На вопросы: «Куда девался Сергей?» — отвечать шутками. А на сердце обида. Не заслужила она этого. Да и просто неудобно перед подругами.
В свой день рождения Сергей приглашал желающих из нашей лаборатории в магазин грузинских вин. Мы выпивали по стаканчику, поздравляли новорожденного, шли на берег реки, курили, говорили. Потом снова возвращались в магазин. Сергей редко приглашал нас к себе в гости. Может быть, стеснялся. Ведь она, Нина, не инженер, даже не техник. Одного он не мог понять, что она Человек, а это выше всяких чинов и титулов.