НА ДЖАЙЛЯУ
На рассвете я отправился с ребятами на джайляу косить траву. Работали до самого обеда, пока весеннее солнце не стало припекать.
Я решил отдохнуть. Расстелил мешковину, закинул руки за голову и лег.
Славно пахнет разнотравьем — боялычом, курчавкой, шалфеем… Рядом раскачиваются цветы — маки, васильки, пастушья сумка. На один из цветков села бабочка. Сложила веером сиреневые крылья и не шелохнется. Поодаль на травинке я увидел жука. Греет под целебными лучами бронзовую спинку, водит усами вверх-вниз от удовольствия. А еще дальше, у щербатого камня, замечаю сверчка.
— Цвирк, цвирк! — шевелит он крахмальными крылышками и будто прислушивается к звуку.
Мир вкушает послеобеденный покои. Человек и насекомые…
И тут у самых кед запоздало вижу муравьев. Как будто ручеек струится в сторону овражка. Каждый муравей с какой-нибудь ношей — куколкой, былинкой, соломкой…
И вдруг делаю для себя маленькое открытие. Много раз встречал и бабочку, и жука, и стрекозу, греющихся на солнце…
А кто хоть раз видел отдыхающего муравья?
БАРСУЧЬЯ НОРА
В конце весны возвращались мы с сыном из Шанибека, где были в гостях у знакомого пасечника.
Вышли в путь затемно, чтобы успеть с восходом солнца добраться до центральной усадьбы совхоза, к первому автобусу в город.
Горы оставались позади. Перед нами расстилались холмы в разнотравье и цветах, окропленные холодной ночной росой.
Рассвет только занимался.
А жаворонки уже высоко в небе звонко и щедро рассыпали свои трели. И на сердце было так же свежо и чисто.
Хорошо шагать по утренней земле — весенней, просыпающейся!
Неповторимые встречи дарит она.
То с черепашонком на сухой проплешине, то с ужом, пересекающим шурша тропинку, то с каким-нибудь усатым жуком, что тяжело поднимается по стеблю цветка, будто альпинист.
Шли мы вдоль сая. Глубокого, поросшего высокой травой и колючим шиповником.
Голова кружилась от приятных запахов весенней земли.
Было тихо. И вдруг в этой чуткой тишине на дне сая, где серебрясь протекал ручеек, послышалась возня. Хрюканье, тявканье. То ли поросенок, то ли собака…
Мы остановились, замерли.
И тут из густых кустов шиповника на крохотную полянку с пятачок — вылетела лисица, а за нею следом — барсук. С белой полоской во лбу, смешной, с виду неповоротливый.
Но не смотря на это лисица еле успевала удирать от него.
Когда звери скрылись из глаз, сын недоуменно посмотрел на меня: что, мол, там произошло?
— В сае, видимо, нора барсука, — объяснил я. — А лисица хотела занять ее.
— Как?
И тогда я рассказал сыну вот такую историю, конец которой мы невольно подсмотрели.
Барсук — животное трудолюбивое. Он сам выкопал себе жилище — глубокую нору. Утеплил ее травой, листьями. Обжил. Уютно и чисто стало в ней. С наступлением сумерек барсук выходил на охоту. Выдергивал корешки, лакомился жуками, ловил кузнечиков. А если повезет, то выкапывал из норок мышей-песчанок.
Перед рассветом, когда начинали гаснуть звезды, барсук возвращался в свою «квартиру».
Однажды он задержался. И придя к норе, почувствовал чужой запах.
Кто же это был?
Ну, конечно, хитрунья лисица! Воспользовалась отсутствием законного хозяина и вселилась в его жилище. Чистое, уютное. А главное, лентяйке не надо строить самой. Не потерпел барсук такого нахальства. Выгнал непрошеную гостью. Он хоть и неуклюж, но, когда рассердится, держись! Да все равно остался без «квартиры»: теперь барсук ни за что не войдет в нее, слишком уж чистоплотен. Зная это, лисица заранее постаралась испортить нору неприятными запахами.
Бедному барсуку невольно придется выкапывать новую «квартиру».
Разве не обидно?
ОБМАНУТЫЙ УЛАН
В начале июля взял я Улана на прогулку в горы.
Пусть вислоухий погуляет со мной, решил я, вместе веселее!
Чудесно летом в горах. Травы еще не выгорели. Огоньками меж них вспыхивают маки. Желтыми соцветьями на бугорках качаются бессмертники. Высокие эремурусы, раскрыв цветы-ладошки, засмотрелись на голубое небо. А может, они так внимательно слушают переливчатую трель жаворонка?
Из-под ног брызгами рассыпаются кузнечики. Над пахучими соцветиями басовито гудят пчелы. Красиво! Аж голова кругом идет. Вот Улан и прыгает от цветка к цветку, от бугорка к бугорку. Все ему кажется в новинку. Не знает, на чем сосредоточиться. Все осматривает, все обнюхивает… Не каждый же день случаются такие прогулки! То забежит вправо, то забежит влево, то кинется вперед, то снова обратно.