Кузя разнял драчунов, и тут всегда скромная Пикся не на шутку разозлилась на Бубуна:
– Как тебе не стыдно! – пропищала она сурово. – Он же твой брат. Он ведь и едой с тобой всегда делится, когда ты у него попросишь. Я сама видела. А он может и не наелся даже, но все равно тебе отдает. Потому что ты брат и хочешь кушать. А ты над ним издеваешься и все время очень обидно подшучиваешь. Я тебе давно хотела это сказать, но думала, что ты сам поймешь. А ты только дразниться умеешь да щеки свои набивать. А брат брату всегда помогать должен во всем. Понятно?
Мышата смотрели удивленно на разгоряченную подружку, потому что никогда раньше таких слов от нее не слышали. Все вокруг считали ее застенчивой и очень робкой мышкой. Но никто не смог бы подумать, что в такой тихоне живет правдивая душа.
Бубун первым подошел к Пиксе и пробубнил:
– Прости меня, пожалуйста. Я как-то неспециально дразнился.
– Не хватало, чтобы ты еще специально дразниться начал, – все еще фыркая от возмущения, ответила мышка. – И не передо мной надо извиняться, а перед братом. И прямо сейчас пообещай нам, что больше никогда не будешь задевать Таратошу, иначе ты мне больше не друг!
Бубун рассеяно потоптался на месте и, опустив голову, пробурчал:
– Прости меня, Таратошка! Я обещаю, что теперь никогда не буду тебя дразнить и никому не позволю это делать, – и чуть воинственнее добавил, – иначе нос расквашу.
– Ну, носы разбивать никому не надо, – весело сказал Кузя. – А вечером мы обязательно спросим Пуго, отчего тот грустнеет во время своих рассказов о зиме.
На том и решили.
Вечерний рассказ пугала потряс ребят. Они никогда не думали, что ёлки наряжают на Новый Год разными игрушками и украшают сверкающей мишурой и разноцветными гирляндам с лампочками. Пуго не раз видело такие украшенные ёлки в доме бабушки Нюры да и в соседских домах тоже. Увлеченно рассказывая о ёлочных украшениях, пугало даже намалеванным лицом переменилось: стало добрее и радостнее посматривать на мышат, которые уже по привычке сидели раскрыв рты от восхищения.
И тут Пуго с печалью в голосе вдруг закончил свой рассказ:
– А меня так ни разу и не нарядили… Ведь, согласитесь, зимой мне огород охранять не надо от ворон: под снегом же абсолютно ничего не растет, – и со вздохом горестно добавило – а вот сделать из меня красивое пугало никто так и не захотел. Хотя чего им это стоит? Повесили бы пару игрушек да мишуры, я бы тоже новогоднее настроение создавало. А так… Стоишь пугалом ужасным, и никому ты не нужен…
Но тут не выдержала Пикся:
– Ты нам нужен! Мы теперь друзья! А друзей никогда не бросают, – и добавила, шмыгнув носиком, – ни в беде, ни в радости не бросают. Так моя бабушка всегда говорит. И теперь я понимаю эти слова.
Наступила осень. Деревья стали сбрасывать свои наряды, и вскоре всю деревню и леса вокруг, словно огромными лоскутными одеялами, накрыла разноцветная листва. Моросящие дожди покрывали ее глянцем, а ночной морозец иногда украшал инеем и узорами тонкого льда. На ветках остались редкие листочки, готовые вот-вот оторваться. Огороды были уже почти убраны от урожая. Редко, кое-где, еще лежало по нескольку дозревающих тыкв на черных от промокшей земли грядках.
Наши друзья выросли за лето и осень. Они славно потрудились, добывая припасы с остальным мышиным семейством. Кладовка в сарае под ароматно пахнущим сеном была заполнена под потолок сыром, сахаром, орехами, желудями и всякой вкуснятиной.
Кузя с друзьями особенно гордились этой кладовой, потому что они больше всех потрудились в ее наполнении. При этом, неся припасы, они часто скрывались внутри пугала от рыжего разбойника. Но всякий раз, благодаря их верному другу Пуго, кот оставался ни с чем.
Однажды Рыжик решился подойти под пугало, чтобы все-таки схватить ненавистных мышей. Но метко брошенная Таратошей консервная баночка опять надолго отбила охоту усатому, потому что угодила ему прямо между глаз. Кот, мявкнул в ужасе, быстренько сбежал в дом.
Правда, напоследок мышата услышали злобное урчание кота: «Я вас все равно поймаю…». Но это ничуть их не испугало.
То-то друзья веселились, рассказывая потом эту историю в своей норке. А Таратошу после этого удачного броска стали звать «метким стрелком». С Бубуном теперь они были, как говорится, не разлей вода. И все мыши в округе знали, что стоит кому-нибудь случайно произнести обидное прозвище Кошка-Таратошка, то от кулаков Бубуна ему уже не уйти.