О внимании первобытных колдунов и шаманов к приемам иллюзионного искусства говорят многочисленные этнографические наблюдения. Так, известный русский этнограф В. Г. Богораз-Тан указывал, что у всех шаманов первобытных народов «замечательно соединены экстаз с самым хладнокровным обманом» (8, 126). Современный исследователь шаманизма В. Н. Басилов в книге «Избранники духов» подтверждает, что во время шаманских камланий всегда использовали трюки, «которые шаман совершал с целью показать присутствующим, на что он способен с помощью духов». (5, 129).
Для доказательства своих сверхъестественных способностей первобытные колдуны п шаманы чревовещали, изображая различные голоса духов и вообще всякие таинственные звуки, демонстрировали освобождение с помощью потусторонних помощников от веревок и ремней, устраивали настоящие представления, например таинственное исчезновение предметов и даже людей, в том числе самого колдуна, мгновенное залечивание ран, «пронзали» себя и своих помощников ножами, топорами и т. д. Все это требовало величайшего умения и мастерства, ибо однажды только неудавшийся трюк, минутное бессилие шамана приводили его к поражению: вера в его всемогущество исчезала, и на смену ему приходил новый игрок, которому также постоянно угрожали неудачи и позорное падение. Поэтому своему «профессиональному» росту, совершенствованию своего мастерства первобытные колдуны и шаманы уделяли огромное внимание. Профессиональные секреты передавались по наследству, из рук в руки, даже преподавались в специальных колдовских «школах». О своем обучении в такой «школе» одного из северозападных районов Канады рассказал некий вольнодумец Квесалид. Он, местный индеец, не верил в могущество колдунов и шаманов и, побуждаемый любопытством, желанием раскрыть и разоблачить их жульничество, стал бывать у них. Это продолжалось до тех пор, пока один из колдунов но предложил ему присоединиться к их группе, где Квесалид был бы «посвящен в тайну» и стал бы одним из своих. Квесалид не заставил себя долго упрашивать и вскоре стал проходить курс колдовских «наук». Это был экзотический коктейль из пантомимы, ловкости рук и эмпирических познаний. Под руководством наставников Квесалид учился симулировать обмороки, нервные припадки, петь магические гимны; изучал технику вызывания у себя рвоты; получил представление об аускультации (выслушивании) и акушерстве; научился использовать в своих интересах «видящих» — шпионов и доносчиков, в обязанности которых вменялось подслушивать частные разговоры и тайно сообщать колдуну сведения об источнике и симптомах болезней, поразивших того или иного сородича. «Великим искусством» и «тайной тайн» этой школы колдунов было обучение приемам пользования пучком пушинок, спрятанных шаманом в уголке его рта. В определенный момент знахарского сеанса колдун, прикусив язык или вызвав кровотечение из десны, выплевывал окровавленный комочек и торжественно преподносил его страдающему индейцу и присутствующим как болезнетворное тело, являвшееся причиной недуга и извлеченное благодаря его сверхъестественному искусству.
Этот рассказ был в свое время записан американским этнографом Францем Боасом непосредственно со слов самого Квесалида — разоблачителя шаманов и колдунов. Ф. Боас и сам неоднократно наблюдал трюки, к которым прибегали североамериканские колдуны и шаманы, дабы поддержать и усилить молву об их магических способностях. Популярен был у колдунов племени квакиутл трюк пробивания головы. Исполнитель (шаман) вначале показывает присутствующим при этом магическом сеансе клин, а затем незаметно меняет его на другой, сделанный из двух частей, соединенных деревянной перемычкой, покрытой волосами. Прижав этот клин к голове своей помощницы, шаман показывает, будто он этим орудием пробивает ей голову. Впечатление от спектакля усиливается и тем, что все лицо, рот помощницы залиты потоком крови, в действительности вытекавшей из спрятанных в волосах и во рту тюленьих пузырей с кровью. Помимо всего прочего, в волосах «пострадавшей» была искусно спрятана пара тюленьих глаз, которые в момент удара клином сползали на ее глаза, в результате чего зрители имели возможность убедиться, что глаза вылезли из орбит. Жертва колдовства обходила всех присутствующих, чтобы те могли удостовериться, что голова ее на самом деле пробита клином. Клин тут же вынимался, и помощница мага-иллюзиониста демонстрировала зрителям, что она цела и невредима, что от ран не осталось и следа.