– Но не было ничего неправильного! – запротестовала Кэрол. – Я просто не видела сон.
– Так я и поверил, – сказал Крестоманси. – Закрывай глаза. Можешь храпеть, если хочешь.
– Но… Но я не могу просто заснуть посреди визита! – воскликнула Кэрол. – И… и те дети в бассейне слишком шумят.
Крестоманси небрежно положил ладонь на плиты террасы. А потом его рука поднялась, как будто он что-то тянул от камней наверх. На террасе воцарилась тишина. Кэрол видела, как дети плескаются внизу, а их рты открываются и кричат, но до ее ушей не доносилось ни звука.
– Закончились отговорки? – спросил он.
– Это не отговорки. И как вы узнаете, вижу я сон или нет, без правильной катушки снов и квалифицированного мага-сонника, чтобы прочесть ее? – вопросила Кэрол.
– О, осмелюсь предположить, я прекрасно справлюсь без всего этого, – заметил Крестоманси.
Хотя он произнес это мягким сонным голосом, Кэрол внезапно вспомнила, что он кудесник с девятью жизнями и более важная персона, чем она. Наверное, он считает, что сам по себе достаточно могуществен. Что ж, пусть. Она подыграет ему. Кэрол установила свой голубой зонтик так, чтобы он защищал ее от солнца, и устроилась в шезлонге, зная, что ничего не произойдет…
И она была на ярморочной площади, на которой закончился ее девяносто девятый сон. Перед ней расстилалась широкая грязная лужайка, засыпанная клочками бумаги и другим мусором. Вдали, за хлопающими палатками, наполовину разобранными ларьками и еще одной высокой штуковиной, которая, кажется, была частью спиральной горки, виделось Колесо обозрения. Место выглядело безлюдным.
– Ну, в самом деле! – воскликнула Кэрол. – Они до сих пор ничего не убрали! О чем только Марта и Пол думают?
Едва произнеся это, она виновато зажала ладонями рот и развернулась посмотреть, не подкрался ли сзади Крестоманси. Но позади нее не было ничего, кроме скучной, покрытой мусором травы. «Хорошо! – подумала Кэрол. – Я знала, что никто без моего позволения не сможет проникнуть за кулисы личного сна Кэрол Онейр!» Она расслабилась. Здесь она была хозяйкой. Это являлось частью того, о чем она никогда не рассказывала даже маме, хотя там, на террасе в Тенье она на мгновение испугалась, что Крестоманси раскусил ее.
Дело в том, что, как заметил Крестоманси, на Кэрол работали только шесть главных персонажей. Фрэнсис – высокий, светловолосый и красивый, обладающий приятным баритоном – играл всех героев. В конце он всегда женился на нежной, но энергичной Люси, которая тоже была светловолосой и очень хорошенькой. Затем Мелвилл – тонкий и темноволосый, с зловещим бледным лицом, который играл всех злодеев. Мелвилл был так хорош в злодейских ролях, что Кэрол частенько использовала его в одном сне по несколько раз. Но он всегда был джентльменом, и именно поэтому вежливый мистер Разумблюм напомнил Кэрол Мелвилла.
Оставались трое: Бимбо, который был староват и играл всех Мудрых Стариков, Жалких Калек и Слабых Тиранов; Марта, которая была Старшей Дамой и играла Тетушек, Матерей и Злых Королев (либо по-настоящему злых, либо с Золотым Сердцем); и Пол – невысокий и похожий на мальчика. Пол специализировался на Преданных Мальчиках Помощниках, хотя также играл и Второстепенных Злодеев и в обеих ролях его часто убивали. Предполагалось, что Пол и Марта, поскольку у них никогда не было больших ролей, следят, чтобы многотысячный каст убирался в промежутке между двумя снами.
Вот только на этот раз они этого не сделали.
– Пол! – крикнула Кэрол. – Марта! Где мой многотысячный каст?
Ничего не произошло. Ее голос просто улетел в пустоту.
– Отлично! – закричала Кэрол. – Я найду вас, и когда это произойдет, вы не обрадуетесь!
Она двинулась к хлопающим палаткам, с отвращением пробираясь среди мусора. С их стороны в самом деле было ужасно вот так подвести ее, когда она столько труда вложила, чтобы сочинить их и дать им столько личин, и в каком-то смысле сделала их такими же знаменитыми, как она сама. Едва Кэрол это подумала, ее босая ступня вляпалась в растаявшее мороженое. Она с дрожью отпрыгнула назад и обнаружила, что почему-то одета в купальный костюм, как дети в бассейне Крестоманси.
– О, да ладно! – сердито воскликнула она.
Теперь она вспомнила, что другая попытка увидеть сотый сон проходила точно так же – до того момента, когда она разодрала его на кусочки. Будто один из тех снов, которые бывают у обычных людей. Из него не получилось бы даже достойного сна на Шляпную Ленту. На этот раз она тщательно направленным усилием облачила себя в голубые ботинки на пуговицах и голубое платье со всеми нижними юбками. Так было жарче, зато показывало, что она здесь главная. И она зашагала дальше, пока не подошла к хлопающим палаткам.
Там сон снова чуть не стал обычным. Кэрол ходила туда-сюда – среди палаток и развалившихся ларьков, под громадным корпусом Колеса обозрения и несколько раз мимо спиральной горьки без верхушки, проходила одну за другой пустые карусели, не видя ни души.
Только неумолимое раздражение заставляло ее продолжать идти, пока она кого-нибудь не встретит. А потом она чуть не прошла мимо него, подумав, что он один из манекенов с Выставки Восковых фигур. Он сидел на ящике рядом с шарманкой из карусели и смотрел прямо перед собой. Кэрол подумала, что, наверное, некоторые из многотысячного каста подрабатывали манекенами при необходимости. На самом деле, она понятия не имела. Но этот был светловолосым, а значит, играл положительных героев и в основном работал с Фрэнсисом.
– Эй, ты! – позвала она. – Где Фрэнсис?
Он одарил ее тупым, каким-то незавершенным взглядом.
– Ревень, – сказал он. – Абракадабра.
– Да, но сейчас ты не участвуешь в массовой сцене, – сказала ему Кэрол. – Я хочу знать, где мои Главные Герои.
Человек неопределенно указал за Колесо обозрения:
– В своем жилище. Заседание комитета.
И Кэрол пошла в ту сторону. Она едва успела сделать два шага, когда человек позвал сзади:
– Эй, ты! Скажи спасибо!
«Как грубо!» – подумала Кэрол. Она повернулась и пронзила его взглядом. Теперь он пил из ужасно сильно вонявшей зеленой бутылки.
– Ты пьян! – воскликнула она. – Где ты это взял? Я не позволяю в своих снах настоящую выпивку.
– Звать Норман, – ответил человек. – Топлю печали.
Кэрол поняла, что не добьется от него ничего разумного. Так что она сказала: «Спасибо», – чтобы он перестал кричать ей вслед, и пошла туда, куда он указал. Путь шел посреди скопления цыганских фургонов. Поскольку все они выглядели картонными и размытыми, Кэрол, не задерживаясь, прошла мимо, зная, что они принадлежат многотысячному касту. Она знала, что нужный ей фургон будет выглядеть четким и настоящим. И он выглядел. Он больше походил на вымазанный дегтем черный сарай на колесах, чем на фургон, но из его ржавого железного дымохода клубился настоящий черный дым.
Кэрол вдохнула его.
– Забавно. Пахнет почти как ириска!
Но она решила больше не предупреждать своих людей. Поднявшись по черной деревянной лестнице, она распахнула дверь.
На нее пахнуло дымом, жарой и запахом выпивки и ирисок. Все ее люди находились внутри, но вместо того, чтобы вежливо повернуться и, как обычно, получить распоряжения, никто поначалу не обратил на нее ни малейшего внимания. Фрэнсис сидел за столом и при свете свечей, вставленных в зеленые бутылки, играл в карты с Мартой, Полом и Бимбо. У каждого возле локтя стояли стаканы с сильно пахнущей выпивкой, но большая часть запаха, к ужасу Кэрол, исходила от бутылки, из которой пила Люси. Прекрасная нежная Люси сидела на койке в глубине помещения, хихикая и посасывая из зеленой бутылки. Насколько Кэрол могла разглядеть в плохом освещении, лицо Люси походило на лицо карлика, а ее волосы мама описала бы как «лишайные». Мелвилл готовил на плите возле двери. Кэрол было стыдно смотреть на него. В неряшливом белом фартуке, он мечтательно улыбался, помешивая содержимое кастрюли. Трудно было представить что-либо менее злодейское.