Старательный Чародей попытался не застонать.
Похититель душ
Кот Чант не был вполне доволен – ни собой, ни другими. Причина заключалась в итальянском мальчике, которого Крестоманси неожиданно привез в Замок из поездки в Италию.
– Кот, – сказал выглядевший уставшим после путешествия Крестоманси, – это Антонио Монтана. Ты увидишь, что он обладает очень интересной магией.
Кот посмотрел на итальянского мальчика, и итальянский мальчик протянул руку и сказал:
– Как поживаешь? Пожалуйста, зови меня Тонино.
Он превосходно говорил по-английски, но с легкой запинкой в конце каждого слова, как если бы привык, что большинство слов заканчиваются на «о». В то же самое мгновение Кот понял, что будет считать дни до того момента, когда кто-то отвезет Тонино обратно в Италию. И он надеялся, что кто-то сделает это скоро.
Дело было не только в прекрасном английском и хороших манерах. У Тонино были светлые волосы – того почти сероватого оттенка, который называют пепельным блондином, – Кот и представить не мог, что у итальянца могут быть такие. Они выглядели так утонченно, что по сравнению с ними волосы Кота казались цвета грубой соломы. Как будто этого недостаточно, у Тонино были доверчивые карие глаза и робкое выражение лица, и он явно был младше Кота. Он выглядел настолько мило, что Кот пожал ему руку так быстро, как только можно, чтобы не показаться грубым, немедленно поняв: все будут ждать, что он позаботится о Тонино.
– Рад знакомству, – солгал он.
Конечно же, Крестоманси сказал:
– Кот, уверен, я могу поручить тебе познакомить Тонино со всем здесь и позаботиться о нем, пока он не освоится в Англии.
Кот вздохнул. Он знал, что ему будет ужасно скучно.
Но вышло еще хуже. Остальные дети в замке решили, что Тонино просто прелесть. Они изо всех сил старались подружиться с ним. Дочь Крестоманси Джулия терпеливо обучала Тонино всем играм, в которые играют в Англии, включая крикет. Сын Крестоманси Роджер присоединился к урокам крикета, а потом часами серьезно сравнивал с Тонино разные чары. Воспитанница Крестоманси Дженет еще больше часов проводила, воодушевленно расспрашивая Тонино об Италии. Дженет происходила из другого мира, в котором Италия немного отличалась, и ее интересовали различия.
И однако, вопреки всему этому вниманию, Тонино бродил с потерянным одиноким видом, который заставлял Кота избегать его. Он видел, что Тонино остро тоскует по дому. На самом деле, Кот был уверен, Тонино чувствует то же, что чувствовал он сам, когда впервые попал в Замок Крестоманси, и Кот не мог избавиться от раздражения, что кто-то испытывает его чувства. Он знал, что это глупо – и частично именно поэтому был недоволен собой, – но он также не был доволен Джулией, Роджером и Дженет. Он считал, что они глупо суетятся вокруг Тонино. Дело в том, что Джулия и Роджер обычно заботились о Коте. Он привык быть самым младшим и самым несчастным в замке, пока не появился Тонино и не украл его лавры. Кот прекрасно всё это сознавал, но понимание ни капли не меняло его чувства.
Хуже того: сам Крестоманси был крайне заинтересован магией Тонино. Следующие несколько дней он проводил с Тонино немало времени, устраивая эксперименты, чтобы узнать пределы его сил. Тогда как Кота, привыкшего быть тем, у кого интересная магия, оставили самостоятельно сражаться с задачами по теории магии в кабинете Крестоманси.
– Похоже, Тонино может не только усиливать чужие чары, – пояснил Крестоманси, – но и пользоваться любой магией, создаваемой другими людьми. Если это так, это крайне необычная способность. И кстати, – добавил он, поворачиваясь в дверях и выглядя таким высоким, что мог бы задеть головой потолок, – ты, кажется, до сих пор не познакомил Тонино с замком. Как так?
– Я был занят… я забыл, – надувшись, пробормотал Кот.
– Постарайся, пожалуйста, включить это в свое плотное расписание в ближайшее время, иначе я могу обнаружить, что начинаю всерьез сердиться.
Кот вздохнул, но кивнул. Никто не смел ослушаться Крестоманси, когда он становился таким. Но теперь ему пришлось встретиться лицом к лицу с тем, что Крестоманси прекрасно знает о его чувствах и не имеет к ним ни малейшего снисхождения. Кот снова вздохнул и занялся своими задачами.
Теория Магии приводила его в полное недоумение. Его проблема состояла в том, что он мог инстинктивно творить магию на самом продвинутом уровне, но понятия не имел, как он это делает. Иногда он даже не осознавал, что творит магию. Крестоманси сказал, что Кот должен изучить теорию, иначе однажды может по ошибке сделать что-нибудь ужасное. Что касается Кота, единственное, чего он хотел от магии – так это решить задачи по теории. И это единственное, в чем она была бесполезна.
Он получил шесть ответов и знал, что все они бессмыслица. После чего, чувствуя себя покинутым и эксплуатируемым, он взял Тонино на экскурсию по замку. Вышло неудачно. Тонино почти всё время выглядел бледным, уставшим и робким, дрожал в длинных холодных коридорах и на темных зябких лестницах. Кот не мог придумать, что сказать, кроме абсолютных очевидностей вроде:
– Это называется малая гостиная.
Или:
– Это классная комната, мы здесь занимаемся с Майклом Сондерсом, но сейчас он в отъезде в Гренландии.
Или:
– Это парадный вестибюль, он из мрамора.
Единственный раз, когда Тонино проявил какой-то интерес – когда они подошли к большим окнам, выходившим на бархатную зеленую поляну и сады с громадными кедрами. Он даже встал коленом на подоконник, чтобы посмотреть на них.
– Моя мать рассказывала о них, – сказал он, – но я не думал, что всё будет такое мокрое и зеленое.
– Откуда твоя мать знает о садах? – спросил Кот.
– Она англичанка. Она воспитывалась здесь, в замке, когда Габриэль де Витт, который был предыдущим Крестоманси, собрал на обучение множество детей с талантом к магии, – ответил Тонино.
Кот почувствовал себя раздраженным и почему-то обманутым оттого, что у Тонино в любом случае есть связь с замком.
– Значит, ты тоже англичанин, – сказал он.
Это прозвучало так, словно он обвинял Тонино в преступлении.
– Нет, я итальянец, – твердо ответил Тонино и с немалой гордостью добавил: – Я принадлежу к величайшему чародейскому дому Италии.
Ответить на это было нечего. Кот подумал, не сказать ли: «А я стану следующим Крестоманси – у меня девять жизней, знаешь». Но понимал, что это прозвучит глупо и хвастливо. Тонино на самом деле не хвастался. Он пытался объяснить, почему он не принадлежит замку. Кот просто отвел Тонино обратно в игровую, где Джулия охотно принялась обучать его карточным играм, и побрел прочь с чувством выполненного долга. После этого он старался избегать Тонино. Ему не нравились те чувства, которые Тонино в нем пробуждал.
К несчастью, на следующий день Джулия слегла с корью, а еще через день слег Роджер. Кот переболел корью задолго до того, как попал в замок, и Тонино тоже. Дженет не могла вспомнить, болела она корью или нет, хоть и заверила, что в том мире, откуда она пришла, корь есть, потому что можно сделать от нее прививку.
– Возможно, мне делали прививку, – с надеждой предположила она.
Жена Крестоманси Милли одарила Дженет обеспокоенным взглядом:
– Думаю, лучше тебе все-таки держаться подальше от Джулии и Роджера.
– Но вы же кудесница, – возразила Дженет. – Вы могли бы не дать мне заразиться.
– Магия почти не воздействуют на корь, – пояснила ей Милли. – Хотела бы я, чтобы было иначе, но увы. Кот может навещать Роджера и Джулию, если хочет, но ты держись подальше.
Кот зашел в спальню Роджера, а потом – Джулии, и был потрясен тем, насколько они больны. Он видел: пройдут недели, прежде чем они поправятся достаточно, чтобы заботиться о Тонино. Он поймал себя на том, что поспешно и хладнокровно (и вопреки словам Милли) наложил чары на Дженет, чтобы она тоже не слегла с корью. И он знал, что это, вероятно, самый эгоистичный поступок, что он совершал за всю жизнь, но он просто не мог вынести мысли, что останется один заботиться о Тонино. В классную комнату он вернулся в очень плохом настроении.