– Сама придет, – неохотно ответил тот, но все-таки вышел. Вернулся он почти сразу, буркнув, что ее нигде не видно, а на дворе опять начался дождь.
Лямзин кивнул, но про себя отметил, что он или разучился понимать нынешнюю молодежь, или Макс вовсе не любит Аманду.
– Пожалуй, продолжим. Артур, у меня вопрос к вам. Кто мог желать смерти вашей жене?
Артур слегка наклонил голову, размышляя. Кончики его пальцев слегка дрожали, вокруг глаз залегли тени. Эдуард много повидал за свою жизнь смертей, и иногда люди так переживали, что едва не теряли рассудок. Но здесь не было сильного горя. Горечь, растерянность – да, но не отчаяние горячо любящего мужа. Он продолжал разглядывать его, отмечая в уме те детали, на которые раньше не обратил внимания. Высокий, худощавый, но через тонкую ткань белой сорочки угадываются отлично накачанные крепкие мышцы. Аристократически бледное нервное лицо, тонкие светло-пепельные волосы, длинные пальцы пианиста – и в противовес им, разрушая мягкий и поэтичный образ, – дерзкий взгляд стальных глаз. Еще Лямзин рассмотрел обручальное кольцо на безымянном пальце, которое, похоже, было немного велико его обладателю и держалось на суставе так, что могло в любой момент соскользнуть.
– Да никто. Лидия была абсолютно безобидным человеком, у нее не было врагов.
Глава 6
– Смотрите, что получается, – продолжил Лямзин, обращаясь к Артуру, – ваша жена зачем-то поднимается на второй этаж и открывает окно, несмотря на проливной дождь. Что она хотела? Зачем нужно было отворять окно?
– Так, может, она и поднялась для того, чтобы его закрыть? Вспомнила, что открывала его до грозы, и решила закрыть? – встряла Мара.
– Исключено. При таком ливне, если окно было довольно долго открыто, скопилось бы много воды. Однако следы влаги незначительны. Вот, смотрите.
Он прошел к окну, распахнул его, и в комнату ворвался прохладный ветер. Хлестнули струи дождя, и пламя в камине взвилось, подняв сноп искр, а подоконник и пол под ним сразу стали мокрыми.
– Это окно расположено на той же стороне дома, что и окно в комнате Лидии. Если оставить его так, не закрывая, скоро здесь все будет залито водой. – Он захлопнул раму и повернулся. – Из чего я делаю вывод: окно отворили незадолго до смерти Лидии. Пока мы не получим ответ на вопрос – зачем, мы не поймем, что же случилось.
– А вдруг Лидия вовсе и не открывала его? – сказала Эрика. – Может, это сделал убийца, если он, конечно, был?
– Нет, мне это кажется маловероятным. Как-то слишком громоздко все получается: зашел, открыл окно в дождь и столкнул затем девушку. Гораздо логичнее предположить, что окно уже было открыто и Лидия стояла рядом.
– А если наоборот?
– Наоборот – что? Лидия хотела кого-то убить?
– Да нет же. К примеру, в комнате уже кто-то был, вошла Лидия, и тогда тот человек толкнул ее, и она упала.
– Хорошо, допустим. Расскажите-ка мне по порядку, что происходило после того, как в доме погас свет.
В этот момент из двери, ведущей в сад, появилась насквозь промокшая Аманда. Русые волосы ее прилипли ко лбу, тушь потекла, а платье сбоку было выпачкано глиной. К каблукам туфель прилипли травинки и сбитые ветром листья.
– О, а вот и Аманда! Мы даже соскучиться не успели, – саркастически воскликнула Валерия.
– Идите к черту, – буркнула на ходу Аманда, направляясь к ванной. Она включила свет и плотно закрыла за собой дверь.
Отсутствовала она недолго, минут семь-восемь, и вскоре появилась умытая, с расчесанными на пробор чистыми волосами и по-домашнему облаченная в банный халат и шлепанцы. Лямзин удивленно посмотрел на нее:
– У вас здесь есть своя одежда?
– Это Лидии. Но она мне всегда позволяла ее брать. И потом, не оставаться же в грязном платье!
– Конечно.
– И не надо на меня так смотреть, – вспылила вдруг Аманда, поймав мимолетный взгляд Эрики. – Уж если мне кто и кажется подозрительным, так это вы! Взялась невесть откуда и отирается вокруг Артура. Так и крутится, так и крутится – Артур то, Артур се! Хитрая лиса! – И она одарила Эрику ненавидящим взглядом.
Та от неожиданности покраснела и не нашлась что сказать. Валерия же саркастически рассмеялась и язвительно произнесла:
– Судя по вашему поведению и намекам, что именно Эрика и есть преступница, у вас, милочка, был свой мотив. А не вы ли извели соперницу? Такая вся белая и пушистая Аманда, в вещах недавно почившей хозяйки. Торопитесь ее место занять?
– На что вы намекаете? Что я крутила шуры-муры с Артуром?! Да вы вообще не в своем уме!
– Почему же – намекаю, я прямо говорю. От вас чего угодно можно ожидать.