— А о начальнике смены Николай так и не сказал, — упрекает его Шевякин.
— Не люблю я жаловаться — его еще жизнь научит. Такие люди, если в беду попадают, остаются одни-одинешеньки. Ни друзей, ни знакомых. Только недруги.
— Удивительное дело, — слышу я голос Шевякина, — если беда под землей, то все идут, даже бегут на помощь. А на земле — не всегда так. Что же это — разные законы — под землей и на земле?
— Законы теперь одни, да люди разные, — ответил кто-то из темноты и начал заливать костер.
И уже в пути, когда мы возвращались в автобусе в шахтерский поселок, я услышал самые разнообразные истории о людях великодушных и отзывчивых, сердечных. И все время не шли у меня из головы слова: «Законы теперь одни, да люди разные».
Конечно, люди всегда будут разными, но нравственные нормы, господствующие в нашем обществе, должны привить всем единые характерные черты. И одна из них — великодушие, свойство человека сильного и мужественного.
Все события, связанные со спасением Анатолия Шурепы и Александра Малины, мало-помалу забудутся, станут историей, прекрасной, героической, но все же историей. Но есть в этой истории нечто такое, над чем время не властно. Я имею в виду именно те нравственные принципы, которыми определяется теперь вся наша жизнь.
Луганск, 1963