Хотя почему-то сейчас подумалось: если бы Михаил Фёдорович (ЭМЭФ, как я его называл) прочитал то, что я о нём здесь написал, непременно бы поморщился и сказал: «Это вы, Михаил, пожалуй, хватили лишку с восторгами». При всей своей звёздной известности – подавляющее большинство космонавтов, включая многих американских, обращались к нему на «ты», сам Сергей Павлович Королёв уважал и ценил Реброва – был он на удивление простым, не заносчивым, почти что скромным. Мне посчастливилось, другого слова и подбирать не хочу, в продолжение многих лет дружить с этим замечательным человеком и сейчас вспоминаю о нём, как об одном из самых дорогих жизненных приобретений. Не смотря на приличную разницу в возрасте – семнадцать лет – Михаил Фёдорович всегда относился ко мне, как к ровне, помогал и всячески поддерживал во всех моих скромных начинаниях. Короче был надёжным старшим товарищем. Он вообще с желанием и охотой взращивал молодых коллег по главной военной газете. В этом смысле как нельзя более характерен такой пример.
Когда я ещё служил в газете «На страже» Бакинского округа ПВО, начальник моего комсомольского отдела Владимир Каушанский вознамерился перейти в «Красную звезд». Однако у него возникли проблемы с так называемым «пятым пунктом». И Ребров прилетел из столицы, чтобы разобраться с теми проблемами. Правда, в тот раз у него ничего не получилось, но вспомнился случай отнюдь не поэтому. Мне казалось, что Михаил Фёдорович намеревался заполучить именно в свой отдел подающего надежды молодого журналиста. Но как потом оказалось, об этом не могло быть и речи. В отдел науки, техники и космонавтики «Красной звезды» набирали только авиаспециалистов с академическим образованием. Выходит, Ребров просто споспешествовал толковому младшему коллеге.
Об этой созидательной черте его характера хорошо написал Ярослав Голованов: «Когда я вспоминаю Михаила Фёдоровича, прежде всего на память приходит отсутствие у него даже тени какого-либо ревнивого соперничества, что, вообще говоря, было свойственно подавляющему большинству журналистов космодрома. Реброву это чувство не то, чтобы не было знакомо вообще, но он никогда не был здесь человеком мелочным. Потом я не раз убеждался, что с Мишей можно делиться любой, даже самой эксклюзивной информацией, поскольку он наверняка не обнародует её без твоего разрешения. С ним можно было обсуждать планы своих ещё не написанных книг. Он регулярно подсказывал номера нужных мне телефонов, добыть которые было трудно. Да что тут долго объяснять: полковник Ребров был человеком истинно офицерской чести, а проще говоря, был во всём порядочным человеком, очень дорожившим своей репутацией порядочного человека. И еще Михаилу было неведомо чувство зависти – явление тоже не столь часто встречающееся среди пишущей братии. Помню в 1984-1989 годах Миша публиковал в "Красной звезде" полосы о выдающихся наших ракетчиках, академиках-героях: Глушко, Бармине, Пилюгине, Рязанском и других. И помню, что я ему завидовал. Завидовал размаху, масштабу этих публикаций. Но потом я признался себе и в том, что, откровенно говоря, было мне несвойственно: я завидовал и чисто журналистскому мастерству, с которым эти полосы были написаны. А вот сам Миша, мне кажется, никогда мне не завидовал. Вообще Реброва отличала тоже не часто встречающаяся в газетном мире доброжелательность. Мои наблюдения за ним показывают, что он априори полагал, что человек, с которым он встретился впервые и о котором ничего не знает, это хороший человек. В свою позицию он мог дальше вносить какие-то коррективы, но изначально это было именно так».
К взаимоотношениям этих двух выдающихся космических журналистов, друживших 31 год и один день, я непременно вернусь. Пока же познакомлю читателя с биографией Михаила Реброва. Родился он Ленинграде. Когда мальчику исполнилось пять лет, его отец уехал на войну защищать республиканскую Испанию. Был удостоен звания Героя Республики. Потом прошёл всю Великую Отечественную. Генерал-майором уволился в запас с должности заместителя начальника Главного ракетно-артиллерийского управления МО СССР. По его стопам пошёл и Михаил. Окончив среднюю школу, поступил в МВТУ им. Баумана на факультет «Ракетная техника». После первого курса перевёлся в Военно-воздушную инженерную академию имени Н.Е. Жуковского, чтобы стать военным ракетчиком. В звании инженера-лейтенанта Ребров служил в 49-м истребительном авиационном полку Московского округа ПВО. Там же впервые взялся за перо и написал очерк для журнала «Вестник воздушного флота» (впоследствии - «Авиация и космонавтика»). В 1957-м – год начала Космической эры – Михаил Фёдорович стал штатным сотрудником журнала. В этой должности провожал и встречал первого в мире космонавта Юрия Гагарина. Потом уже Ребровы и Гагарины дружили семьями.