Размышляя сейчас над необычной судьбой своего старшего товарища, я прихожу к выводу, что, конечно, Реброву повезло в жизни. Судьба вывела его на одну из самых передовых, если не самую передовую, отрасль человеческой деятельности: Космос. Он дал возможность Михаилу Фёдоровичу в полной мере проявить себя, свои способности. Но будем откровенны до конца: определённо повезло ведь и отечественной космонавтике в том, что она заполучила в лице Реброва такого звёздного Нестора-летописца, мирового лидера в области космической журналистики. Только в одной «Красной звезде» он написал за 34 года активной журналистской деятельности несколько тысяч (!) материалов по развитию космической энергетики, транспорта, связи, различных биотехнологий. Но его главной темой всегда был космос, а главными героями - космонавты и те, кто помогал им прокладывать дорогу в неведомые дали Вселенной. Об этом его книги: «Дневник лётчика-космонавта»; «Я – «Аргон» – о командире космического корабля «Союз-3» Георгии Береговом; «Байконур на проспекте Мира»; «Космонавты»; «Над планетой людей»; «Грани популяризации, или пути к читателю» – из опыта научно-технической пропаганды в газете; «Советские космонавты»; «Тени с острова Узедом»; «Космические катастрофы: странички из секретного досье».
В предисловии к последнему капитальному труду, который Ребров вынашивал не одно десятилетие, он написал: «Долгие годы космос был как бы двуликим – известным и неизвестным. О первом мы узнавали из бодрых и восторженных сообщений ТАСС. Было в этой информации много интересных подробностей и деталей, но были и недосказанность, «белые пятна». При всём при этом вершились подвиги, а нам они преподносились столь упрощёнными и обыденными, что кое-кто ставил под сомнение заслуженность наград героями». Михаил Фёдорович, скончавшийся в апреле 1998 года, всё же успел рассказать о том, что многие годы было тайной за семью печатями и не удавалось опубликовать раньше. Снимки фотохроники ТАСС, АПН, из архивов космодрома Байконур и Звёздного городка, личных архивов лётчиков-космонавтов и самого автора сделали эту удивительную книгу поистине уникальной.
Ещё один труд Реброва: «Сергей Павлович Королёв. Жизнь и необыкновенная судьба» вышел четыре года спустя после смерти журналиста. Величие последнего труда Реброва как раз в том и состоит, что он имел право после всех этих слов добавить: я лично был свидетелем всего того, что здесь написано. Впрочем, я не прав. Почему последнего? У той же вдовы Людмилы Васильевны есть готовая к печати ещё одна рукопись её покойного мужа: «Совет главных». Это увлекательный рассказ о «Великолепной шестёрке» – выдающихся главных конструкторах, которые с 1946 года занимались ракетно-космической программой на руководящих должностях: Владимир Бармин – главный конструктор стартовых комплексов; Валентин Глушко главный разработчик жидкостных ракетных двигателей; Сергей Королёв – разработка ракет-носителей, спутников, баллистических ракет и других изделий этого направления; Николай Пилюгин – заместитель главного конструктора по автономным системам управления; Михаил Рязанский – главный конструктор по аппаратуре радиосвязи для ракет; Виктор Кузнецов – главный конструктор гироскопических командных приборов.
Почему я останавливаюсь на неопубликованной рукописи моего старшего товарища. Да потому что вдова его с ног сбилась, но не может найти спонсора для выпуска в свет уникального произведения, которому, без преувеличения цены нет. И всё без толку. Это притом, что ей всячески помогает внук Молотова, депутат Государственной Думы Вячеслав Никонов. Вдвоём они презентовали «Совет главных» в Музее Космоса, в МИДе, в Госдуме. Но воз и ныне там.
Как бы отнёсся к такому безобразию Михаил Фёдорович? Могу определённо утверждать: терпимо. Выдержка, такт, умение взглянуть на ситуацию беспристрастно, за вычетом всяких личных эмоций – это тоже были определяющие черты характера ЭМЭФ. Никогда не забуду, как в начале девяностых (я уже был главным редактором журнала «Вестник ПВО») мы встретились с Ребровым «за рюмкой чая». Тогда я собирался выпустить целевой номер ежемесячника под интригующим названием «НЛО и ПВО». Проект обещал принести хоть какую-то прибыль. Ведь редакция в те времена еле концы с концами сводила, была бедной, худой и бледной. Михаил Фёдорович наши проблемы понимал и, в принципе, не возражал против моих резонов и доводов в пользу необычного издания. Однако одно условие всё же поставил: «Понимаете, Миша, выпуск такого издания, да ещё и столь многотысячным тиражом, это, как ни крути, но плевок в вечность. Проблемы, о которых вы говорите, если и не сиюминутны, то локальны по крайней мере. Так вот для того, чтобы вам потом не пришлось краснеть за потакание низменным страстям и чувствам всё-таки не очень «продвинутых» читателей, давайте я напишу для вас обстоятельный материал, в котором камня на камне не оставлю от всех этих космических пришельцев. Которых нет и быть не может». И он написал. А я его опубликовал…