Мороз отчасти был прав. Тот же Иван Сидельников, многие другие члены редколлегии, да и наш главный, действительно не раз женились и в самом деле сильным знанием сермяжной армейской жизни не отличались...
КОГОРТА ИЗ ЛВВПУ-1973
В год столетия «Красной звезды» мужики из нашего курса отметил полувековой юбилей с той поры, как мы, курсанты факультета журналистики Львовского высшего военно-политического училища, стали офицерами. Наверное, летом того далёкого уже теперь – 1973 года кто-то из нас и мечтал попасть в главную военную газету Советского Союза, как автор этих строк. Но, полагаю, таких энтузиастов тогда наблюдалось немного. Все мы знали, как это непросто стать краснозвёздовцем. Вот более чем примечательная статистика на сей счёт. С курса на три года старше нашего лишь один Владимир Гавриленко попал в «Красную звезд». Курс на два года старше дал газете Александра Пилипчука и Анатолия Кричевцова. Курс старше нашего на год пополнил редакцию лишь Владимиром Каушанским. Из выпускников 1973 года 8 (восемь!) человек в разное время трудились в этой славной газете: Анатолий Боровков, Иван Есютин, Михаил Захарчук, Иван Косенко, Виталий Лаптев, Владимир Никаноров, Олег Фаличев, Владимир Чупахин. Такая численность если и не рекорд (говорят «олимпийский» курс 1980 года наш превзошёл), то для меня, во всяком случае, прекрасный повод рассказать о каждом из своих боевых побратимов, которые сумели украсить свою офицерскую и журналистскую биографию службой в главной военной газете страны. Что бы кто ни говорил, но это определённая доблесть и безусловная удача каждого из нас.
ЕЛЕЦКИЙ БОРОВКОВ
Полковник в отставке Анатолий Викторович Боровков – мой однокашник по Львовскому высшему военно-политическому училищу. На сегодняшний день единственный львовский краснозвёздовец, ушедший в мир иной.
...Мы познакомились ещё на вступительных экзаменах: Вадим Буртовой, Анатолий Боровков и я. Держались друг друга, что твои герои Ремарка. Однако Буртового на приемном решете все же потеряли, как ни старались помогать парню. С Боровковым все четыре года потом я дружил по-настоящему крепко и даже самоотверженно, несмотря на то, что учился он во второй – параллельной группе.
Толя Родом из русского города Ельца, где его до конца учебы ждала школьная любовь – Света. У ребят были настоящие чувства. В этом смысле я Толику даже хорошо так завидовал. Еще дружочек мой писал стихи, не очень, правда, могучие. Во всяком случае, на мой восторг, тем более на зависть, они определенно не тянули. Тем не менее, одно стихотворение Боровкова: «Атака – лучшая судьба» – я пронес с собой через всю жизнь. Как бывает, запоминаешь простенький мотив незамысловатой песни, который можешь вспомнить вдруг – ни с сего, ни с того: «Туман над нами зябко стынет,/ Мы в наступленье, и пока/ Нам надо взять высотку «Дыня» –/ Задача нашего полка./ Мы ждем атаки. Тихо курим,/ В рукав шинели пряча дым./ Сейчас – вперед./ Пока не трудно./ Но дальше будет столько «Дынь».../ Больших и малых, каменистых,/ Простых и сложных, как удар,/ И мы лишь крепче зубы стиснем,/ Глаза сощурим и – «ура!»/ И, кровь из носа! – завоюем высоты жизненных атак.../ А «Дыня» ждет, а «Дыня» чует,/ Что мы внизу не просто так.../ Нам времени немного дали./ Атака – лучшая судьба!/ Ведь, атакуя, побеждаем/ Главнейшее – самих себя».
Дружба наша с Толей на финише курсантского марафона внезапно подверглась чрезвычайно серьезному испытанию. Заключительную двухмесячную стажировку я проходил вместе с Виктором Харченко в газете «Защитник Родины» Одесского военного округа. Без ложной скромности скажу, что зарекомендовал я там себя очень и очень пристойно: написал кучу всяких материалов; заработал около полутора тысяч рублей – деньги по тем временам совершенно немыслимые, и крепко запал в душу женской половине творческого коллектива. Мужская половина тоже осталась мною довольна. Во всяком случае первые перья редакции: Марк Виленский, Федор Черняев, Алексей Абрамов, Владимир Щелев, Николай Петров, Петр Ефимов и Валерий Воронин пошли к редактору Николаю Сердюкову и попросили, чтобы он отправил в училище ходатайство: прислать по выпуску лейтенанта Захарчука в газету «Защитник Родины». Осторожный Николай Иванович такую бумагу действительно отправил во Львов, но... без указания моей фамилии.
Впрочем, я не шибко переживал из-за редакторской осторожности, поскольку соперников на эту конкретную окружную газету не имел. Он неожиданно, как черт из табакерки, появился буквально в день нашего распределения. И стал им летчик-испытатель, Герой Советского Союза, командир авиационной эскадрильи, участник высокоширотной арктической воздушной экспедиции «Север-2» гвардии капитан Виктор Дмитриевич Боровков – отец моего друга. Он пришел на государственную распределительную комиссию, запакованный весь в медалях и орденах. Шутка ли, почётный гражданин Шуи был награждён орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, тремя орденами Красной звезды и десятком медалей.