- Юра, ну, сколько можно терпеть эту неустроенность. Вакансия у нас есть, а Мишель уже давным-давно готов работать в отделе. Ты посмотри, какие материалы мужик приносит. Это же загляденье! Но даже, если, предположим самое худшее, у него на первых порах не все будет получаться – я готов взять над ним шефство полностью.
Дальше шли хмельные перечисления моих достоинств, вплоть до умения пить много и не пьянеть. Беличенко приглушенно хмыкал в свои моржовые усы, ничего конструктивного не предлагая. И наступило время, когда милостиво заметил:
- Ну, хорошо. Ты меня убедил, я согласен. Пусть наш Мишель идет к Ваньке (так мы величали Сидельникова за глаза - М.З.) и просится в наш отдел.
На второй руководящий этаж я спланировал словно на крыльях. Которые генерал тут же мне подрезал:
- Ты что с дуба свалился? Ну, какой из тебя, к чертям собачьим, работник отдела литературы и искусства? Книги что ли пишешь или в музыке соображаешь? Сидишь в информации, над тобой не капает, и сиди, не высовывайся, дурака не валяй.
Как только уволился Макеев, за ним тут же последовала очередь и Сидельникова, который пересидел уже все мыслимые сроки. С газетой Иван Иванович не прерывал связей до самой своей смерти. А умер он на 101 (сто первом!) году. Помню я его очень обстоятельный портретный очерк о нашем Макееве, с которым они вместе прослужили 35 лет! Вообще перо в руках генерал держал очень уверенно и в некотором смысле даже необычно. Совершенно случайно я вдруг узнал, что он в молодости писал стихи. Ну, писал и писал. Кто в юности не балуется стихоплётством. Но вот то, что уже будучи в глубокой отставке Сидельников сочинил свой вариант Гимна Российской Федерации стало для меня откровением полным. Причём текст Сидельникова преодолел все стадии отбора и вошел в пятерку наиболее приемлемых для обсуждения! У Государственного Гимна в конечном итоге другие слова, но и торжественную оду Ивана Ивановича фронтовики всегда встречали аплодисментами.
…Наш генерал от печати родился в селе Софиевка Днепропетровской области. Работал в колхозе, учился в Днепропетровском государственном университете. Зимой 1940 года его призвали в танковые войска. Потом попал в дивизионную газету «За отвагу» благодаря тому, что писал туда свои стихи. Воевал на нескольких фронтах. Дошел до Берлина. После войны окончил курсы переподготовки военных журналистов при Военно-политической академии имени В. И. Ленина. До 1985 года работал заместителем главного редактора газеты «Красная звезда». Награждён двумя орденами Отечественной войны II степени, двумя орденами Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Кенисберга», «За Победу над Германией». Написал две книги. Вместе с женой – Верой Петровной – вырастил трёх дочерей, одного внука, две внучки и шестеро правнуков.
Достойный след оставил на земле русский генерал Иван Иванович Сидельников.
ЧУПАХИН – ПЯТНАДЦАТЫЙ РЕДАКТОР
За почти что столетнюю историю главной военной газеты Советского Союза и России – «Красной звезды» – её творческим коллективом руководили шестнадцать ответственных и главных редакторов. Люди то были разные, но всегда – необычные, нестандартные, чем-то выделяющиеся из массы себе подобных. И длительность их пребывания на высоком посту исчислялась по-разному. Например, первый ответственный – Антонов-Овсиенко Владимир Александрович – просидел в кресле чуть больше месяца. А тринадцатый главный – генерал-лейтенант Макеев Николай Иванович – руководил «Звёздочкой» тридцать лет с гаком.
На долю пятнадцатого главного капитана 1 ранга Чупахина Владимира Леонидовича выпали самые смутные шесть, так называемых постперестроечных лет, прозванных в народе «лихим ельцинским временем». В тревожный поставгустовский период славная история «Красной звезды» висела на волоске и вполне могла оборваться. Белодомовских реформаторов, как и нынешних укробандеровцев, до желудочных колик раздражал красный цвет, вообще вся советская символика. После краха ГКЧП, выступая на заседании Верховного Совета РСФСР, генерал-ельцинист Д.А. Волкогонов вынес приговор: «Красная звезда» идеологически готовила путч и её поэтому надо переименовать». Безбашенные горе-реформаторы пошли дальше своего вождя и предложили газету вообще ликвидировать, издавая вместо неё «бюллетень» для публикации приказов. Тогда Чупахин лично подготовил и отправил в различные инстанции свыше полусотни писем и справок в защиту бренда «Красной звезды». Многажды выступал по этому поводу и в одиозной Комиссии по ликвидации политорганов. К осени 1991-го ему удалось отбиться от лютых волкогоновских пираний. Однако, к маю 1992-го, когда Российскую армию возглавил Павел Грачев, вопрос с переименованием встал ещё с большей остротой. «Доброжелатели» наперебой твердили министру: в новой армии всё должно быть по-новому, в том числе и название военной газеты. Грачёв вызвал Чупахина: «Есть предложение вместо «Красной звезды» выпускать «Армию России». Как вы на это смотрите?» - «Плохо смотрю, Павел Сергеевич. Вот вы награждены орденом Красной звезды. Он для вас устарел, девальвировался?» - «Но-но, редактор! – Грачёв набычился. – Ты орден не трожь! Это моя первая боевая награда, омытая кровушкой моей. В тех боях, за которые мне её дали, я дважды ранен был. Это гордость моя». – «Название газеты, товарищ министр обороны, тоже омытое кровушкой десятков фронтовых корреспондентов. Многие поколения людей в погонах «Красную звезду» читали, уважали и почитали. И сегодня это всё никуда не делось. Ибо «Красная звезда» ведь не только газета. Это история Армии и Флота, их традиций, душа Вооружённых Сил, если хотите» – «Душа, говоришь,- Грачёв почесал свою большую, почти квадратную репу. – Ну ладно. Какие ещё у тебя вопросы?» - «Вот на этом свежем номере «Красной звезды» утвердите её новый статус: «Центральный орган Министерства обороны РФ». Грачёв размашисто расписался, и с той поры уже никто на бренд «Красной звезды» не покушался. Благодаря главному её редактору. Дрогни он, и мы бы уже забыли, что была такая газета.