Но как только заходишь в прихожую и у тебя не получается спрятать счастливую улыбку, ты понимаешь, что все, что только что было – только цветочки. Ведь сейчас перед тобой стоит слегка недовольный отец и подозрительно прищуривающаяся мама. Они видели, что какой-то парень провожал тебя, видели, как он поцеловал тебя, и сейчас видят твое сияющее лицо. Отец что-то спрашивает: кто он? Почему провожает тебя? И почему… целует?! Но ты только жмешь плечами, продолжая улыбаться, и стремительно поднимаешься в свою комнату, понимая, что завтра допроса не избежать. Но это все завтра. А сегодня надо просто побыть самой счастливой на свете.
А через несколько минут – или часов? сколько времени прошло с тех пор, как она, переодевшись в пижаму, сидит на кровати и думает о том, что произошло?– приходит Деймон. Как всегда, забирается через окно и ложится на кровать рядом с ней. И они разговаривают. О чем? Сейчас уже трудно вспомнить, о чем именно. Но легко вспоминается ее приглашение, которое она знает, что будет отклонено, но все равно предлагает отметить Рождество с ней и ее семьей. И он, конечно же, отказывается, ссылаясь на отца, который убьет его, если он пропустит традиционный ужин. Она понимающе кивает, и они продолжают разговаривать.
А позже он уходит. А она засыпает с мыслями о сегодняшней ночи. О самой чудесной ночи в году. И она продолжает думать о ней и на следующей день, который проходит в Рождественской суматохе. Мама весь день готовит ужин. Отец приносит елку. И Елена вместе с сестрой и братом начинают наряжать ее. И иногда девушка ловит на себе странные взгляды папы. Но он ничего так и не говорит – ни во время приготовлений, ни во время праздничного ужина. Наверное, мама запретила ему. Ведь это первый парень их дочери. Ее первый парень…
Мысли о той ночи готовы были ворваться в голову Елены еще раз, но раздался стук в окно.
- С каких пор ты стучишься? – подняла бровки девушка, смотря на перелезающего через окно друга.
- Рождество ведь, решил меняться в лучшую сторону, - ответил Деймон, на что Гилберт фыркнула. Парень снял куртку и, отбросив ее на стул, лег на кровать рядом с подругой.
- Как отметила? – спросил он, зевая. Как ни странно, спать ему не хотелось, хотя легкую усталость он все-таки чувствовал. Это и правильно, в принципе, он ведь не спал почти всю ночь. Сначала торжественный прием, который ежегодно устраивает Джузеппе в своем особняке и на котором собирается верхушка английского общества. Потом прогулка с Роуз до рассвета. И только после ему удалось попасть к себе в комнату, которую, если честно, он и не хотел покидать тем вечером.
Он мог бы спокойно праздновать Рождество один, никому не мешая, и главное, никто бы не мешал ему. Но отец почему-то решил по-другому и буквально выгнал своего сына из комнаты, заставив выйти к гостям и не забыв при этом упомянуть, чтобы Деймон вел себя прилично. Поэтому пришлось спуститься в гостиную, освещенную блеском люстр, столовых приборов и вычурных украшений женщин.
В начале вечера Сальваторе-младший думал, что заснет, и так бы это, наверное, и было, но к нему подошла его бывшая свита и начала о чем-то с ним разговаривать. Они болтали на чисто светские темы: кто с кем пришел, от какого дизайнера на ком платье, напишут ли об этом приеме статью в газете и о прочих глупостях. И лишь изредка проскакивала тема, касающаяся лишь Деймона. Друзья спрашивали о Гилберт, снова пытались поставить его на путь истинный и, поняв, что ничего не выйдет, начинали подкалывать его дружбой с девчонкой. И спасало парня от этих разговоров и упреков только присутствие Роуз, которая хоть ничего и не говорила, зато поддерживала лишь взглядом.
И к полуночи у Деймона получилось украсть девушку из торжественного зала. И когда ровно в двенадцать ночи гости семьи Сальваторе вышли на улицу, чтобы посмотреть праздничный салют, на крыше особняка они увидели двух подростков, разглядывающих звездное небо. Деймон прекрасно помнил удивленные и сочувствующие взгляды собравшихся, обеспокоенный взгляд мамы и метающий молнии отца. Тогда они с Роуз, взявшись за руки и смеясь, сбежали от всех этих возгласов и вскриков, и пошли гулять по ночному городу. Зашли в кафе, где официантка, посмотрев на них, как на сумасшедших, все-таки приняла заказ. Побродили по безлюдному парку. Макгоуэн рассказала свои планы по спасению экологии Земли и теории о деградации современного общества. А Сальваторе, в какой раз, удивился, как в такой прелестной головке могут быть такие умные мысли.
И только увидев, что солнце уже встает, они направились по своим домам. А на душе было так спокойно и тепло, как будто ты гулял с самым родным человеком. Но почему-то этого человека не хотелось поцеловать на прощание - хотя он уже украл ее поцелуй на школьном балу, а потом на катке. Не хотелось прижать к себе и не отпускать, просто хотелось быть рядом и разговаривать всю ночь напролет. Это было странно. Странно, но, наверное, правильно.
- Хорошо. Но жаль, что ты не пришел, - вырвала Деймона из своих мыслей Елена, повернувшись на бок и посмотрев на него.
- Наши семьи пока не готовы принять нашу дружбу, и вряд ли мистер Гилберт был бы рад увидеть меня за Рождественским столом, - девушка хотела что-то возразить, но Деймон перебил ее, - Зато я здесь сейчас, Лени.
- Спасибо, Скунс, - после небольшой паузы ответила она.
- За что? – удивился Сальваторе.
- За то, что ты есть.
- Так, Гилберт, что за меланхолическое настроение? – встрепенулся парень, поднимаясь с кровати и натягивая на лицо свою фирменную улыбочку, - Вставай.
- Зачем? – спросила Елена, но Деймон, не дав ответа, взял руку подруги и потянул ее на себя. Девушка вскрикнула и вцепилась в матрац свободной рукой, не желая вылезать из теплой кроватки, - Нет! Отпусти! - сквозь смех проговорила Гилберт.
- Лени, не ори! – шикнул Сальваторе, отпуская девушку, которая тут же забралась обратно под одеяло, - Вылезай,- угрожающе сказал парень, но Елена, пряча улыбку в одеяле, медленно покачала головкой.
- Тогда я один пойду, - пожал плечами Деймон и уже развернулся, чтобы уйти, когда раздался заинтересованный голос подруги.
- Куда пойдешь?
- В кафе. Закажу горячий шоколад, булочки и… мороженое, - перечислил любимые сладости Елены парень. Девушка тут же выскочила из кровати и побежала в ванную комнату, закрыв за собой дверь.
- Гилберт, ты спишь в моей футболке? – спросил вслед убежавшей девушке Деймон, вспоминая ночь Хэллоуина, когда он дал эту футболку подруге, а она так ее и не вернула.
- Она мне очень нравится, - послышалось с соседней комнаты. Прошло несколько минут ожидания, и Елена появилась в своей спальне умывшаяся и более-менее причесанная. Быстро переодевшись за дверцей шкафа в джинсы и свитер, она была готова к утренней прогулке.
- Шапку не забудь, там холодно, - напомнил Сальваторе подруге, надевающей куртку и собирающийся перелезть через окно вслед за ним.
- Но ты ведь без шапки, - как маленький капризный ребенок проговорила она, едва удержавшись, чтобы не сложить руки на груди и не топнуть ножкой. Но под строгим взглядом друга девушка все-таки сдалась и натянула на себя головной убор.
Через несколько минут они уже гуляли по пустынным улицам Сент-Олбанса, рассказывая друг другу о прошедшем Рождественском вечере.
Городок еще был погружен в легкий утренний туман, и создавалось ощущение, что сейчас произойдет что-то мистическое, страшное. Но никак не чувствовалась сказка. Казалось, что сейчас промозглая осень с ее вечными дождями и тучами. Наверное, так всегда было и будет в окрестностях Лондона. А так хотелось снега. Хотелось половить ртом снежинки и сделать в сугробах снежного ангела. И можно даже построить снеговика или поиграть в снежки, и все равно, что они уже давно не дети. Это ведь Рождество, и даже редкие прохожие сегодня не будут странно смотреть на эти забавы, они лишь снисходительно покачают головой и улыбнуться.