- Я… Где мы, Лил? - парень подошел ближе к подруге.
- Ты разве не узнаешь? - надула губки она, - Это же наш дуб, Сев. Мы тут все детство до Хогвартса провели.
- Но я же умер…
- Как и я. Это рай, где мы снова дети и можем быть вместе, - как ни в чем не бывало, сказала Елена, - Ну что ты стоишь? Садись же, - она похлопала ладошкой рядом с собой. Деймон послушно уселся рядом, все еще не веря своим глазам.
- Я долго тебя ждала, - пожаловалась девушка.
- Прости, - парень, совсем не по сценарию, накрыл ладонь девушки своей.
- Не извиняйся, - качнула головой Гилберт, едва заметно сжав руку друга, - Я знаю, ты защищал моего сына все это время. Спасибо.
- Я делал это ради тебя.
- Я знаю, - Елена свободной рукой коснулась щеки парня и нежно провела по ней рукой, - Я скучала, - только успела произнести она, когда Деймон поддался вперед и накрыл ее губы своими. Прошло, наверное, не больше трех секунд, прежде, чем парень отстранился. Но за это мгновение все внутри девушки перевернулось. Это был едва ощутимый поцелуй, но сердце девушки забилось в миллионы раз быстрее. Это было совсем не по сценарию. Ни по сценарию их выступления, ни по сценарию ее жизни. Она не планировала этого! Желала? Конечно. Хотя и сумела признаться себе в этом только сейчас, но она по-прежнему считала, что это не правильно. Они же друзья! Были ими… А сейчас они все разрушили.
Аплодисменты зала, которые сначала она даже не заметила, не отрываясь смотря в голубые глаза друга, начали стихать, поэтому она, пересиливая все свои чувства, по плану произнесла:
- Я люблю тебя, - хотя Елена и пропустила изрядный кусок текста, выглядело все так, как и должно было быть.
- Я люблю тебя, - эхом произнес Сальваторе.
- После стольких лет? – глаза начинали щипать, но девушка упорно старалась удержать непонятно откуда взявшиеся слезы.
- Всегда.
***
Остальные выступления чемпионов хоть и были интересными, но оригинальными не были. Гриффиндорцы показали, что благодаря Дамболдору Волан-де-Морт был свержен, еще когда Гарри был младенцем, и коротко рассказали о жизни основных герое без этого монстра и множества смертей. Гриффиндорцы – герои, что с них взять? Милые и добрые Пуффендуйцы разыграли сценку из счастливой жизни семьи Джинни и Гарри. А Когтевранцы показали, что было бы, не сломай Гарри бузинную палочку.
Все выступления встречались бурными овациями, поэтому не было понятно, кто же победит в этом этапе. И сейчас все с нетерпением ждали объявления победителя. Хотя подведение итогов немного затянулись и сейчас дети рассредоточили свое внимание, и в зале стоял шум и гам.
- Лени, надо поговорить, - перегибаясь через Дейзи, проговорил Деймон и кивнул в сторону деревьев около сцены, показывая, что будет ждать ее там.
То, что произошло на сцене, не выходило у него из головы. Он сам не понимал, как отважился поцеловать свою лучшую подругу, причем на глазах у всего лагеря. Но, черт возьми, ему понравилось. Но вот ей? Когда они, поклонившись, уходили со сцены, у нее в глазах стояли слезы. Хотя она очень хорошо скрывала их, и только близкий человек мог увидеть ее настоящие эмоции. Но на ее беду он и был ее самым близким человеком. И это еще больше усложняло то, что между ними произошло.
Он, конечно, мог просто извиниться перед ней. Сказать, что просто играл роль. Хотел сделать выступление еще лучше. Но… Она ответила на его поцелуй! Ее губы слегка дрогнули под его. Но ему и этого хватило, чтобы понять – она не против продолжения поцелуя. И это заставляло сердце трепетать, как у глупого школьника. Хотя по сути он им и был, но он уже давно не ощущал себя простым мальчишкой.
Она подошла к нему через несколько минут неуверенным шагом, обхватывая себя руками, прикусывая губу и отводя взгляд. И у него вновь возникло желание обнять ее, спрятать от всего мира, но он продолжал смотреть, как она останавливается в нескольких шагах от него. Никогда еще он ощущал, насколько длинным может быть всего один метр.
- Елена? – произнес он, понимая, что сама девушка не отважится сказать что-то первой. Гилберт осторожно подняла глаза на друга. Его взгляд был таким теплым и родным, что она невольно расслабилась и даже попыталась улыбнуться, - Все хорошо?
- Это ты мне скажи, - едва слышно прошептала она.
- Я не знаю, - честно признался он, склонив голову на бок, - То, что произошло… Я не хотел тебя обидеть.
- Ты не обидел, - не подумав, произнесла она, пряча взгляд, и ее щечки тут же покраснели, вызывая на лице Сальваторе легкую усмешку.
- Тогда что? – осторожно спросил он.
- Между нами что-то происходит? – скорее утверждение, но в нем все равно проскакивают нотки вопроса.
- Кажется, я уже спрашивал это у тебя. Ты тогда ответила “нет”, - напомнил Деймон.
- А сейчас я не уверена в этом, - обреченно качнула головой Елена, шмыгнув носом. Сальваторе быстро преодолел расстояние между ними, и коснулся ее подбородка, приподнимая его вверх и заставляя ее смотреть на него, - Но я точно знаю, что это неправильно.
- Это правильно. Просто время еще не пришло, - удивительно, как просто, оказалось сказать это. И с души сразу свалился камень, когда она, выдохнув, слегка улыбнулась ему и кивнула.
- Ты знаешь, как я люблю тебя, Скунс, - произнесла девушка, неожиданно обняв друга.
- Не больше, чем я тебя, Ленив…
- Отец? – оборвала Деймона Гилберт. Парень отстранился от нее, в немом вопросе нахмурив брови, - Мой папа там, с Дином, - объяснила Елена, верно поняв его взгляд.
Сальваторе тут же обернулся и увидел, что по тропинке, направляясь сюда, идут мистер Гилберт с вожатым, о чем-то переговариваясь.
- Что он здесь делает?
- Не знаю. Он ничего не говорил мне, - ничего не понимая, ответила девушка, - Я пойду к ним…
- Сейчас же награждение будет! – вслед ей крикнул Сальваторе.
- Если что, выйди туда за меня. Пожалуйста, - обернувшись, попросила Елена, и, сорвавшись на бег, направилась к отцу. В голове крутилась тысяча вопросов и догадок, но мозг отказывался их анализировать. Лишь одно упорно не хотело отставать. Что-то случилось.
- Пап! – еще из далека крикнула Гилберт. Мужчины резко остановились, и отец Елены тут же нашел взглядом дочь, - Папа…
- Милая, что ты здесь делаешь?
- У меня к тебе тот же вопрос, - проговорила девушка, про себя повторяя, что все хорошо и отец приехал просто навестить их. На зачем, если до конца смены и так оставалось всего несколько дней?
- Мисс Гилберт, сейчас будет награждением, вам надо… - попытался остановить Елену Дин, но девушка оборвала его:
- Не уйду, пока не расскажешь, что произошло.
- Елена… - обреченно проговорил Грейсон.
- Я оставлю вас, - Дин кивнул мистеру Гилберту. И когда вожатый удалился, мужчина, с болью в глазах смотря на старшую дочь, проговорил:
- Ваша мама больна.
========== 3 часть. 21 глава. ==========
Если ушиб коленки – это боль. То ее боль была бесчисленными песчинками на пляже.
Если расставание с парнем – это обречение. То ее обречение было бескрайним небом.
Если плохая оценка – это негодование. То ее негодование было звездами в бескрайнем космосе.
Если убежавший щенок – это потеря. То ее потеря отражалась в самом дорогом и важном слове – мама.
Она не могла поверить в слова отца. Ни тогда. Ни сейчас. Сначала хотелось рассмеяться и спросить: “Ты что приехал сюда из-за маминой простуды?”. Ведь где-то на глубинах сознания теплилась эта мысль, но она прекрасно понимала – все намного серьезнее, чем хочет казаться.
Мама. Мамочка… Она всегда была самым дорогим на свете человеком. Она всегда была рядом. Всегда поддерживала. А сейчас какой-то рак мог ее забрать. Но ведь мама намного сильнее его. Она справиться – победит болезнь. И все снова будет, как раньше.
Но заглядывая сейчас через оконное стекло в мамину палату, она переставала в это верить, как и не ругала себя за это. Мама лежала без сознания, мертвенно белая. К ней было подведено множество проводков с непонятными жидкостями. А в комнате раздавался противный писк , сообщающий о работе ее сердца.