Серые стены больнице начинали давить и сводить с ума. Но она не могла отсюда уехать. Не сейчас, когда врачи наконец-то сказали, что маме стало лучше и есть вероятность, что она поправится. Она даже очнулась на несколько часов, и их пустили к ней! Они все плакали, даже отец, слезы, которого она никогда не видела. Джереми просил маму вернуться домой, а она только извинялась. Все время, что они были там, она просила прощения, что покинула их.
Но даже это короткое посещение пробудило в Елене второе дыхание, которое не позволяло закрыть глаза уже вторые сутки. Они с Керолайн и отцом не были дома с тех пор, как мама попала сюда. Миссис Беннет на ночь забирала Джереми к себе, но на утро мальчуган с плачем и криками возвращался в больницу и терпеливо ждал, когда маме станет лучше, устроившись на коленях у Елены. И им приходилось только удивляться, что стало с Джером, который раньше не мог усидеть на месте и пяти минут.
Но сейчас мальчик вместе с Керолайн был в срочном порядке отправлен домой. И больше даже не из-за него, а из-за самой Кер, которая за эти дни болезненно похудела. И если Елена, несмотря на хороший аппетит, всегда была стройной и подтянутой, и сейчас ее худоба не была так заметна, то круглолицая младшая сестра осунулась, а под ее глазами залегли темные круги. Поэтому отец строго настрого приказал им ехать домой и отоспаться теперь, когда Миранде стало лучше. Но не так просто было выгнать из больницы Елену, поэтому девушка осталась дежурить вместе с отцом.
- Когда маму выпишут? - спросила Гилберт, головка которой покоилась у отца на плече.
- Врач говорит, что к началу осени она будет дома, - отводя взгляд от дочери, ответил Грейсон.
- Пап? - тихонько спросила девушка, замечая слезы в уголках глаз отца, - С мамой все будет хорошо?
- Конечно, дорогая, - поцеловал дочь в висок мистер Гилберт.
- Почему ее выписывают? - осторожно спросила Елена, - Ей же еще плохо…
- Они хотят, чтобы она побыла дома, в тепле и уюте, - честно ответил мужчина, не в силах врать старшей и любимой дочке.
- Она умирает? - уже не сдерживая слез, спросила девушка. И ей не надо было видеть, как обреченно кивнул отец, чтобы разреветься, совсем как маленькой, и уткнуться в грудь отца. На ее спине тут же оказались руки Грейсона, что-то шепчущего и прижимающего ее к себе. Но она не слушала его. В голове только крутился приговор.
Мама умирает.
Не уезжает на несколько недель в командировку. Не едет в гости к своим родителям. А уходит. Навсегда. Она может больше никогда не увидеть ее, не обнять, не поговорить по душам, не сказать, как сильно она любит ее. Все может закончиться в одно мгновение.
- Елена, - тихо позвал Грейсон, когда всхлипы дочери прекратились. Девушка медленно подняла на него опухшие красные глаза. И к ее удивлению отец слабо улыбнулся, кивнув в сторону, - Посмотри, кто к тебе пришел.
Елена перевела взгляд в конец коридора. Там стоял человек, оглядываясь по сторонам, как будто ища кого-то. И даже несмотря на то, что там было темно и можно было отличить лишь черный силуэт, да и стоял он довольно далеко, ей хватило и секунды, чтобы понять, кто это. Она вскочила с диванчика и быстрым шагом, несмотря на головокружение от недосыпание и недоедания, направилась к нему. Он тут же заметил подругу и кинулся к ней, поймав ее на бегу. Елена уткнулась ему в шею и, чувствуя на спине такие знакомые и родные сильные руки, снова заплакала.
- Лени… - на выдохе произнес Деймон, прижимая сотрясающуюся от рыданий девушку к себе. Он не знал, что стоит говорить в таких ситуациях. Что все хорошо? Ложь! Что с Мирандой все будет хорошо? Двойная ложь! Что она справится с этим? Как можно справиться со смертью мамы?
- Спасибо, - чуть успокоившись, проговорила Гилберт куда-то в шею друга.
- За что?
- За то, что ты здесь, - девушка оторвалась от Сальваторе и заглянула ему в глаза, - Ты так нужен мне.
- Сейчас единственное, что тебе нужно – это хорошенько поесть и поспать, - заботливо убирая волосы с лица Елены, проговорил парень, - Ты еле на ногах держишься.
- Со мной все хорошо, - махнула головой Гилберт, ловя руку друга около своего лица и чуть сжимая ее.
- А с твоей мамой? - спустя несколько секунд спросил Деймон.
- Она… - девушка закусила губу и подняла вверх глаза, силясь снова не заплакать, - …возвращается домой через неделю.
Сальваторе заметно напрягся, видимо понимая, к чему клонит девушка:
- Ты справишься с этим, - он почему-то был уверен в этом. Он был уверен в силе своей девочки.
- Я… просто не знаю, как сказать об этом Джереми и Керолайн. Они ведь думают, что ей лучше, что скоро она вернется домой, и все будет хорошо. А она… Деймон, она уми… - понимая, что у подруги начинается истерика, она снова сжал ее в своих объятиях, и она продолжила приглушенно и уже спокойнее говорить ему в плечо, - Я не могу этого сказать. Если скажу – это станет правдой.
- Не говори. Сейчас ты не должна об этом думать. Слышишь, Елена? – Сальваторе взял лицо девушки в свои руки, - Сейчас ты должна провести как можно больше времени вместе с мамой. Пока еще можешь.
- Я знаю это. Просто не представляю, как пережить это одной. Ведь Кер и Джереми не должны знать…
- Мы справимся с этим. А сейчас я отвезу тебя домой и лично прослежу за тем, как ты поела и заснула.
- Хорошо, - слабо улыбнулась Елена, следя за таким непривычным обеспокоенным взглядом друга, - Только папе скажу.
И к его огромному удивлению она взяла его за руку и направилась к отцу. Как они смотрелись со стороны? Что подумает об этом мистер Гилберт? Хотя какая, к черту, разница? Главное, что сейчас она нуждается в нем. И он будет рядом в любой роли, в которой она пожелает видеть его. Как лучший друг, как брат и, возможно, как возлюбленный.
Он остановился в нескольких шагах от мужчины, смотря, как подруга подходит к нему и что-то тихо сообщает. Грейсон явно обрадован, по крайней мере, его лицо озаряется слабой улыбкой. Видимо, ему самому не удавалось заставить дочь поесть или же отправится домой.
Не прошло и минуты, как Елена вновь подошла к нему:
- Я схожу умоюсь. Подождешь?
- Нет, брошу тебя тут одну, - щелкнул подругу по носу парень, - О чем ты говоришь? Конечно, я подожду тебя.
- Встретимся у выхода, - Гилберт улыбнулась и убежала в уборную, шуточно поцеловав друга в щеку. А он с улыбкой чеширского кота уже хотел направиться на улицу, когда незнакомый прежде голос окликнул его:
- Деймон? - Грейсон с какой-то отеческой заботой смотрел на него.
- Да, мистер Гилберт? - стараясь быть вежливым, ответил Сальваторе.
- Спасибо тебе.
- Я не понимаю, - нахмурился парень.
- За мою дочь. Сейчас ты, как никогда, нужен ей.
- Можете не беспокоиться, с ней все будет хорошо. Елена сильная, - они не разговаривали ни разу в жизни. Даже больше того – Деймон был уверен Гилберт-старший ненавидел его из-за Джузеппе. Но сейчас они общались, как будто знали друг друга всю жизнь. Это и не удивительно, ведь их обоих заботила судьба дорогого для них человека.
- Я знаю и… боюсь этого. Она будет сильной ради сестры и брата, ради тебя. Но когда-нибудь она не выдержит боли и сломается. И тогда я хочу, чтобы ты был рядом. Только ты способен помочь ей.
- Да, я… - Сальваторе растерялся от такой честности. Он и не думал, что отец Елены такого хорошего мнения о нем, об их дружбе, - Я буду рядом.
- Теперь я спокоен, - кивнул Гилберт и отошел к палате, где лежала его жена, заглядывая к ней через окошко. А Деймон еще мгновение наблюдая за фигурой мужчины, терявшего свою единственную любовь, направился к выходу, не переставая думать, что где-то там, в пригороде Лондона, другой мужчина не находит себе места, переживая за девушку, которая была когда-то его лучшей подругой и возлюбленной.
На улице его уже ждала Елена. Такая же худая, уставшая, с запутавшимися волосами, но теперь уже с надеждой в глазах.
- Едем? – спросила она, оборачиваясь к парковке, где стояли машины.
- Подожди, - Сальваторе поймал подругу за руку, и она повернулась, с интересом смотря на него, - Я хочу, чтобы знала, ты не одна. Я с тобой.