- Всегда? - уже с улыбкой в глазах спросила Елена.
- Всегда.
========== 4 часть. 1 глава. ==========
Скунс снова стал посещать ее во снах. Обеспокоенный ее состоянием он часто сидел рядом с ней на знакомой поляне, даря молчаливую поддержку. Но, увы, это не помогало. Если при свете солнца ей еще удавалось быть сильной, то ночью все ее кошмары перевоплощались в монстров, которые бродили вокруг поляны. И она с криками просыпалась и тут же зажимала себе рот рукой, боясь перебудить весь дом. А потом до самого утра она ворочалась в постели, боясь снова погрузиться в ночные кошмары.
И даже несмотря на то, что мама вернулась домой, она не могла спать по ночам. Ведь ее возвращение означало скорое прощание. Хотя мама выглядела очень хорошо, и у Елены даже начала теплиться надежда, что врачи ошиблись и мама выздоравливает. И она верила в это, ведь вера - единственное, что у нее оставалось.
Она проснулась, как обычно, ранним утром, и ей даже удалось сдержать крик, который хотел вырваться у нее во время очередного кошмара. Первая мысль, которая посетила ее этим утром – это последний день рождения вместе с мамой. Захотелось снова заплакать, спрятав лицо в подушку, но ее дверь с тихим скрипом открылась, и в комнату вошла Миранда.
- Елена, ты не спишь? - осторожно спросила она.
- Нет, - девушка присела, облокотившись на подушки, а ее мама села рядом, - Почему ты не в постели?
- Мне уже лучше, милая, - улыбнулась женщина, которая и не догадывалась, что дочь знает, что означает ее скорое возвращение домой, - Тем более, я должна поздравить свою дочь с днем рождения.
- Спасибо, - одними уголками губ улыбнулась Елена.
- Подожди благодарить, это еще не все, - проговорила Миранда и достала из кармана подарок, завернутый в красивую бумагу. Девушка, уже искреннее улыбнувшись, взяла его и начала распаковывать. К удивлению Елены, в свертке лежала книга в светло-зеленом старинном переплете. Она подняла непонимающий взгляд на мать. И миссис Гилберт поспешила объяснить ей:
- Это дневник, Елена. Я хочу, чтобы ты записывала в него все, что с тобой происходит. Все, что ты чувствуешь. Так ты никогда не будешь одинока. Ведь, дорогая, больше всего на свете я боюсь, чтобы ты останешься одна. Ты не должна отталкивать дорогих тебе людей.
- Мам… - хотела возразить Гилберт, но возражать-то было нечего. Она хорошо знала себя, свой характер, так же как и Миранда. И мама прекрасно понимала, что как только она покинет свою дочь, та может сдаться и закрыться от людей. И хотя женщина и не говорила все открыто, обе они понимали – это не просто пожелания на день рождения, это последние наставление.
- Мы все тебя очень любим. Я, папа, Керолайн, Джереми… Деймон Сальваторе, - кажется, на последних словах на губах матери мелькнула грустная улыбка, и она погрузилась в какие-то далекие воспоминания, и тогда Елена решилась задать вопрос, мучавший ее уже долгое время:
- Почему ты не стала бороться за Джузеппе Сальваторе?
- Откуда ты знаешь про Джуз и меня? - слух резанула непривычная форма имени отца друга, но Елена сделала вид, что не заметила это и ответила:
- Деймон рассказал. А ему, кажется, мама, - Миранда понимающе улыбнулась и кивнула.
- Я была молода и глупа. У нас были сложные отношения. Можно сказать, ядовитые. Особенно когда мы повзрослели и перестали быть просто друзьями. Появилось что-то большее, и мы не смогли с этим справиться. Мы часто ссорились, мирились и снова ругались. И однажды я просто не выдержала. Когда он сказал, что отец хочет, чтобы он пошел по стопам своих предков, я не выдержала и ушла. Ведь то, что он сказал, означало, что мы должны рано или поздно расстаться. И я выбрала “рано”. Даже не попыталась бороться за любимого и самого дорогого человека.
- А сейчас ты все еще любишь его?
- Да, - спустя минуту размышления произнесла Миранда, - Не подумай, что это значит, что я не люблю твоего отца. Я его очень люблю. Но к Джузеппе у меня совсем другая любовь. Думаю, ты понимаешь меня, как никто другой.
- Почему? - задумчиво сдвинула бровки Елена.
- Ты же любишь его? - не нужно было уточнять, кого. Все было понятно и без слов. И у младшей Гилберт тут же вырвалось уверенное “да”.
- Как же иначе? - даже удивилась девушка.
- Да, конечно, но… Это другая любовь. Ни как любовь к Джереми и Керолайн, хотя в чем оба чувства схожи.
- Но ведь Ск… - хотела произнести привычную кличку Елена, но тут же одернула себя, - Деймон не мой маленький брат и уж тем более не наивная сестра.
- Ладно, другой пример, - согласно кинула Миранда, - Бонни. Она ведь тоже твоя лучшая подруга. Но к ней ты чувствуешь совершенно другое. Или тот мальчик… Стефан, кажется? Ты же рассказывала, что вы хорошо общаетесь.
- Нет, это другое, - махнула головой девушка, - Деймон - он особенный. Я не могу представить свою жизнь без него. Я так привыкла к нему. К нам. Мы же всегда вместе, все рассказываем друг другу, помогаем. И, конечно, я люблю его.
- Но, тем не менее, ты влюбилась в Мэтта.
- Это тоже другое. Ничто не сравниться с нашими с Сальваторе отношениями.
- Вот об этом я и говорю, - улыбнулась Миранда, смотря на растерянный вид дочери, - Ты можешь любить кого угодно: родных, друзей, других парней. Но в твоем сердце всегда будет Деймон. Так же, как в моем Джузеппе.
- Я, кажется, поняла тебя, - улыбнулась Елена, - Может теперь пойдем завтракать.
- Да, конечно, - потрепала волосы дочери женщина и, встав, направилась к двери. Но у порога она неожиданно остановилась, - И раз уж мы заговорили о Деймоне. Может ты пригласишь его сегодня на праздничный ужин?
- Что? – опешила младшая Гилберт.
- Я думаю, пора нам уже познакомится с парнем, который периодически ночует у нас, - в глазах мамы появились смешинки, которых уже так давно никто не видел.
- Откуда ты…?
- У нас очень тонкие стены, дорогая. Но думаю, и с толстыми мы бы услышали ваш смех.
- Прости, - виновато опустила глаза Елена.
- Ну так что? Ты пригласишь его?
- Да, наверное, - еще прибывая в легком недоумении, проговорила девушка. Миранда удовлетворенно кивнула и вышла из комнаты дочери. А Елена тут же кинулась к и написала короткое сообщение.
“Сегодня ты ужинаешь у меня. Правда или ложь?”
***
“Только если мы прогуливаем уроки. Правда или ложь?”
Отправив сообщение, Деймон кинул последний взгляд в зеркало. Там отражался высокий подкаченный парень с взъерошенными черными волосами. Неизменная темная рубашка в этот день сменилась белоснежной в честь начала учебного года. Но верхние пуговицы все равно были расстегнуты, придавая вроде бы официальному образу легкость и непринужденность.
Сальваторе определенно нравился тот, кого он видел в отражение, поэтому он не удержал довольную ухмылку и, все-таки оторвавшись от созерцания себя любимого, направился в столовую.
- Доброе утро, мам, - поприветствовал он Мэри, изящно держащую чашечку с кофе, и поцеловал ее в щечку, - Где отец?
- У него дела.
- С утра пораньше? - удивился Деймон.
- Да, - вздохнула женщина, - И он просил тебя зайти. Но только после завтрака, - с улыбкой предупредила она сына, наблюдая, как тот уже был готов встать из-за стола.
- У твоей подруги сегодня день рождения? - осторожно спросила Мэри.
- Да, - Сальваторе поднял на мать опасливый взгляд.
- Вы же с ней очень близки?
- Мам, - позвал Деймон женщину, которая избегала его взгляда, - Ты к чему клонишь?
- Я что не могу поинтересоваться у сына о его жизни? - в голосе Мэри проскакивали недовольные нотки.
- Можешь, но не просто так.
- Вот ничего от тебя не утаишь, - пожурила сына миссис Сальваторе и, достав из кармана пиджака небольшую бархатную коробочку, молча, поставила ее перед ним.
- Что это? - изогнул одну бровь Деймон.
- Открой.
- Мам…?
- Говорю же, открой, - требовательно сказала Мэри, и парень, зная этот тон матери, послушно взял коробочку. Внутри нее лежал изящный серебряный кулон с красивой гравировкой, где, приглядевшись, можно было узнать букву “S”, - Это фамильное украшение семьи Сальваторе. Оно передается из поколения в поколение по женской линии.