— Это впечатляет, — вслух размышляла девушка. — Что-то вроде вознесения на Небеса.
— А вы умница, сеньорита Беллоу, — признал Крис с медленной улыбкой. — Это парагвайская мелодия. Она называется Los Pajaros — «Птицы», и в ней они действительно возносят свои песни к Небесам. Она вызвала на вашем лице улыбку и развеяла напряжение, а наши маленькие музыканты очень довольны вашей оценкой их искусства. Кажется, вы приобрели четверых поклонников, Они не позволят вам чувствовать себя одинокой.
Он прав. Индейцы ласково улыбались ей, их белые зубы сверкали в отблесках пламени.
Она неуверенно улыбнулась в ответ и только тут сообразила, что незаметно слишком близко придвинулась к Кристоферу Рибейро.
— Их не надо бояться, — мягко сказал он. — Они вполне цивилизованны, как указывал ваш дядя перед приездом в мою страну, если верить маленькой лекции, которую вы мне прочли в саду отеля. Они знают, что вы восхищены их искусством, и взволнованы этим, словно какой-нибудь виртуоз своим дебютом в Альберт-Холле. Еще бы: английская сеньорита аплодировала им! Чего же им еще желать?
— Они были чудесны, — резко сказала Джеки, отодвигаясь от него и удивляясь, зачем она вообще затеяла этот разговор. — Но неужели вам обязательно надо было все испортить своими циничными замечаниями?
— Я-то воображал, что доставил вам удовольствие и рассеял ваше беспокойство, — язвительно-удивленно сказал Крис. — Да к тому же заверил вас в полной безопасности! И за это меня осуждать?
— Ох, действительно, нехорошо получилось. Простите! — сконфузилась Джеки, пораженная сознанием допущенной ею несправедливости. И все же она знала: вблизи него надо всегда быть настороже, он должен видеть, что она готова к защите. — А вы играете на дудке? — вдруг спросила она, пытаясь сменить тему.
— Нет, сеньорита, — проговорил Крис, встав на ноги и насмешливо глядя на нее. — Если я пожелаю исполнить вам серенаду, то ограничусь насвистыванием. Но не очень прислушивайтесь: это вряд ли случится.
— Свинья! — выдохнула Джеки, когда он отошел и начал отдавать распоряжения.
Он, как никто другой, действовал ей на нервы и вечно выводил ее из себя. Правда, он позаботился о ней, видя, что она боится гор и опечалена грустными мелодиями. Но стоило ей расслабиться, как он нанес ей удар с силой и стремительностью ягуара.
— Свинья! — снова пробормотала она, мечтая только об одном — поскорее лечь спать.
Она посмотрела на дядю, но тот вовсе не дремал, как ей показалось ранее, а улыбался во весь рот.
— Дай бог, чтобы Крис не услышал твоего мнения о нем, — предупредил профессор. — Не знаю уж, что он тогда сделает.
— Подозреваю, что он ударит меня, — злобно прошипела Джеки.
Дядя ответил ей лукавым взглядом:
— Крис — джентльмен, — поспешил тут же заверить ее профессор. — Но даже у него может возникнуть искушение положить тебя к себе на колени лицом вниз и отшлепать.
— Пусть только осмелится! — взвизгнула Джеки, и профессор снова лукаво взглянул на нее:
— О, он осмелится, и я что-то не представляю, кто ему сможет помешать. А ты представляешь, дорогая?
— Ты на его стороне?! — воскликнула Джеки, и он, поднявшись на ноги, чмокнул ее в щеку.
— Я всегда на твоей стороне! — засмеялся он. — Видишь ли, Крис не выносит присутствия женщин в экспедиции. А ты к тому же вся — вызов, а он не из тех, кто игнорирует подобное. Следи за своим языком, вот и все, что я хотел сказать.
— Мне, наверное, больше придется следить за своей походкой, — проворчала Джеки, поднимаясь на ноги и поглядывая на горы.
— О, твоя походка волнует здесь почти всех мужчин, — заверил ее дядя. — А сегодня к ним прибавились еще четверо.
Он кивнул в сторону индейцев, которые действительно смотрели на Джеки с приветливыми улыбками, и она дала им понять, что знает об их присутствии, слегка улыбнувшись и склонив голову.
— Браво, — одобрил ее дядя. — Вот это наверняка понравилось бы Крису — спокойно и величаво, как женщины его окружения.
— Ты хочешь сказать, богатые, красивые и пресные? — спросила Джеки с плохо скрытым презрением, и дядя осторожно кашлянул, остановившись у своей палатки.
— Полагаю, что они к тому же и очень страстные.
Скажет тоже, думала девушка, входя в свою палатку и чуть позже забираясь в спальный мешок. Страстные! Представляю, что значит быть с мужчиной вроде Криса Рибейро! Да это все равно что ласкать дикого кота.
И ей вдруг действительно представилась фантастическая картина — эти сильные руки обнимают ее, это смуглое лицо приближается к ней… Она торопливо устраивалась в мешке, пытаясь кое-как раздеться. Надо отбросить дурацкие мысли. Это все, конечно, разреженный воздух. Она не намерена грезить наяву, особенно на подобную тему. Она собирается быть врачом — трезво мыслящим, методичным и надежным.
Джеки с трудом выкинула сумасшедшие мысли из головы и, засыпая, успела лишь подумать, что впервые в жизни легла спать, не приняв перед этим душ. И даже не умывшись! Утром надо будет об этом позаботиться. Еще одна вещь, о которой она никогда в жизни специально не думала.
Джеки проснулась от шума в лагере. Было очень рано, но яркие лучи солнца уже пробивались внутрь через приоткрытый входной клапан палатки. Заметив это, девушка встревожилась. Это означало, что кто-то либо пытался войти, либо даже входил к ней, пока она спала.
Мгновенная паника улеглась, когда она заметила стоявший внутри тазик с теплой водой. Он явно предназначался для умывания, и Джеки почувствовала приятное удивление. Ее дядя позаботился о ней. Как это мило! Конечно, с головы до ног в таком тазике не вымоешься, но все равно это лучше, чем ничего.
Джеки вылезла из мешка и достала из рюкзака мыло и полотенце. Обычно ей нужно было вдвое больше воды, чтобы только вымыть лицо и руки, но в горах и такое было роскошью. Она едва удержалась, чтобы не запеть.
Приведя себя в порядок, освеженная и голодная, она выбралась наружу и тут же наткнулась на профессора.
— Спасибо за воду. Какой чудесный сюрприз — теплая вода для умывания!
Она вся сияла, но дядя ответил ей недоуменным взглядом.
— Это что, шутка или действие разреженного воздуха? — кисло спросил профессор.
— Разве не ты принес мне в палатку тазик с теплой водой? — спросила Джеки, хотя уже все поняла по выражению его лица.
— Это, наверное, твой приятель, — с улыбкой предположил дядя. — Прости, детка, но, находясь в Андах, я не склонен к донкихотским жестам.
Это и так было ясно, и, обжегшись на дяде, она подошла к Брайену более осторожно. Выяснилось, что и он тоже ни при чем, но подозревает, кто это сделал.
— Погляди на Чака, — пробормотал он. — Он улыбается во весь рот и ждет, что ты его заметишь. Или ты приобрела преданного поклонника, или теплая вода была расплатой за твои бурные аплодисменты прошлым вечером.
Верно. Чак весь сиял при виде ее, и девушка поняла, что загадка решена. Она тепло улыбнулась ему, ограничив на всякий случай этим свою благодарность. Ей не нужен тайный воздыхатель, к тому же проникающий к ней в палатку, пока она спит. Жизнь здесь и так виделась ей достаточно сложной.
В этом она еще раз убедилась, наблюдая, как Крис отдает краткие и энергичные распоряжения. В считанные минуты завтрак был съеден, вещи упакованы, лагерь свернут и члены экспедиции готовы к походу. Сон не смягчил его, хмуро заметила Джеки. Он так и остался властным и несгибаемым. Откуда только прошлой ночью у нее возникли нелепые фантазии о его объятиях? Что за чушь? Ну, конечно, первая ночь в Андах. Дезориентация. Нынче утром все эти странные ощущения покинули ее.
Крис хмуро посмотрел на ее волосы, все еще струившиеся по плечам и отливающие золотом в солнечных лучах, и под его пристальным взглядом она сразу поняла свою ошибку. Нельзя здесь выглядеть обычной женщиной — в этом он мог усмотреть вызов. Она отвернулась и начала поспешно заплетать косу, раздраженная тем, что он сумел встревожить ее, не произнеся ни единого слова.