— Мы, нижеподписавшиеся, Сатана, он же Дьявол, он же Мефистофель, он же Вельзевул, он же… ну, я не буду все перечислять, ладно? …с одной стороны, и (фамилия, имя, отчество — вписать собственноручно), именуемый далее Творец Картины (ничего, что так помпезно? Я думал, тебе понравится), с другой стороны, заключаем настоящий договор о нижеследующем: Сатана обязуется выполнить одно желание Творца Картины, а именно — воплотить совершенную женщину, изображенную на картине, в жизнь, а кроме того, внушить оной женщине любовь (бескорыстную и самоотверженную) к ее Творцу, в обмен на что вышеупомянутый Творец Картины обязуется передать (после своей смерти) Сатане свою бессмертную душу. Данный договор вступает в силу с момента подписания, тра-ля-ля, тру-лю-лю, и так далее.
Сатана смачно сплюнул на пол, затянулся папиросой и продолжил:
— Это, конечно, пустая формальность, можно было бы обойтись и без этой бумажной волокиты. Но мне так часто приходится выслушивать обвинения — очень, кстати, обидные — в преднамеренном обмане и лжи, что в последние полторы тысячи лет я предпочитаю потратить полчаса на оформление всех бумаг, лишь бы потом не было никаких проблем. Разве я не прав? Бюрократия все-таки полезное изобретение, иногда она здорово выручает.
Олег буркнул что-то утвердительное в ответ, но на самом деле он вчитывался в документ и почти не слышал слов Сатаны. Сатана продолжал разглагольствовать, не обращая на него ровно никакого внимания, пока Олег наконец не положил пергамент на стол.
— Я готов подписать, — сказал он. Сатана умолк и протянул ему перо.
Олег бросил еще один взгляд на картину — теперь только она могла придать ему мужества для этого последнего действа — и, прикусив губу, рассек палец заранее приготовленным скальпелем. Кровь брызнула и потекла в подставленную чайную чашку. Олег почти неделю искал что-нибудь более подходящее для этой цели, какую-нибудь чернильницу старинной работы, чтобы обставить все как полагается — он всегда был чувствителен к таким мелочам — но, как назло, в магазинах ничего не попадалось, а то, что удалось найти, было Олегу не по карману. В конце концов, он плюнул на все и решил обойтись чайной чашкой.
Когда крови набралось достаточно, он аккуратно залепил порез пластырем, обмакнул перо в чашку и вписал в пергамент свое имя. Потом аккуратно подписался внизу документа и вернул перо Сатане. Тот небрежно обтер кончик пера о куртку и, пряча его во внутренний карман, заметил:
— Ну, ты прямо романтик… Не жалко было пальцы резать? Больно же.
— А разве подписываться нужно не кровью? — удивился Олег.
— Да хоть томатным соком, лишь бы отчетливо было, — сказал Сатана, свертывая пергамент в трубочку и засовывая его в карман засаленных брюк.
Олег сдержал свое раздражение. Терпение, терпение! Вот-вот сбудется его заветная мечта! Нельзя все испортить в такой момент.
— Теперь ваш черед, — сказал он Сатане. — Выполняйте свою часть сделки.
— Само собой, — ответил Сатана.
Он подошел к картине почти вплотную, прищурился, потер переносицу и выплюнул папиросу на пол. Потрогал холст, облизнул губы.
— Рост какой делать?
— А?.. Что? Ну, примерно такой, — показал Олег.
— Угу, — сказал Сатана и начал бормотать, прикидывая что-то в уме и бросая быстрые взгляды то на картину, то на Олега, то в окно. — Луны нет… Семьдесят четыре градуса… и еще два… и восемь в уме… нет, лучше двенадцать… Ага, ну да… А вес — пропорционально росту? Да? Ну, само собой, зачем я спрашиваю?.. Тогда двадцать девять и пять сотых… — бормотание стало совсем невнятным, а потом Сатана и вовсе перешел на какой-то незнакомый Олегу язык. Он морщился и потирал лоб, несколько раз зачем-то крутнулся на каблуке, дважды заглянул за холст и в довершение всего потребовал у Олега свежий огурец.
— Свежих нет, — сказал Олег. — Есть соленый.
— Давай, — махнул рукой Сатана. — Сойдет и соленый.
Олег принес с кухни огурец. Сатана откусил от него порядочный кусок и захрустел. Прожевав, он энергично кивнул и сказал:
— Начнем!
После чего ткнул огрызком огурца прямо в картину. Олег так и ахнул. Он, конечно, ожидал, что Сатана сделает что-то с картиной, но не таким же варварским методом!
Сатана провел огурцом по периметру холста, отошел на пару шагов назад и удовлетворенно хмыкнул.
— Гарраш! Изарбагарр эстекараш шашшу капа вашарр! У! — произнес Сатана. Олег вздрогнул от неожиданности: на холсте, позади прекрасной девушки, заплясали языки пламени. Сатана тем временем продолжал произносить непонятные, но пугающие звуки. Заклинание, догадался Олег.