Погода стояла прекрасная — двадцать три градуса по Реомюру {1} (сказал шофер), но только пыль, этакая мелкая, вроде муки, портила впечатление. Все же не упустил ничего интересного, точно сверяясь по путеводителю (купил в Севастополе, называется «Крым», очень любопытно составленный).
От Севастополя до «Кириле» по шоссе 71 верста. Стоит 10 рублей с пассажира. На пароходе дешевле, но при слабости моего здоровья побоялся качки, а еще нужно взять в расчет время ожидания от прибытия поезда до отхода парохода,— оно бы и вышло одно на одно, считая с обедом и лишними носильщиками. А к тому же виды! Мне еще в вагоне рассказывали — прямо не поверишь!
Только сначала мне не понравилось — город, по Гоголевской улице судя,— неудобный, а по выходе на шоссе — каменистая однообразность (так и в путеводителе сказано). На третьей версте влево от шоссе, близ города Сапун, виднеется английское кладбище — на нем много зелени. За шестой верстой справа недалеко от шоссе видно французское кладбище — на нем много зелени. Здесь погребено около 90 000 человек (по путеводителю). Но с 21-й версты я уже понял восторг, даже сзади — в очках — перестал сморкаться. Совершенно исключительное зрелище! — представь себе голубое небо, автомобиль несется вниз, а по сторонам ущелье, совершенно как мы видели с тобой в «Демоне». Все в лесах. Я только торопился протирать пенсне. За ущельем открывается «Кучук-Мускомская долина». Тут мы стали подниматься, а потом на холостом ходу (так называет шофер, когда машина идет с выключенным радиатором) спустились в Байдарскую долину.
Здесь мы остановились набрать воды в насос перед кафе-столовой. Некоторые вышли закусить, но я уклонился, ожидая в «Кириле» ужина, и прошелся заглянуть на жизнь местного населения. Дворики крохотные, меньше наших сумских, дома же с балкончиками, без сеней. Женщины положительно все уроды, так что, детуленька, о романах и в голову не приходит. Ты ведь у меня ревнючая! Я как раз думал, хорошо бы с тобою вместе все это видеть. Шофер мне объяснил, что хотя татары магометане, однако у всех по одной жене, так как держать больше дорого стоит,— значит, и тут совершенно как у нас.
Но что меня привело в трепет, так это «Байдарские ворота». Умопомрачительно! Нарочно выписываю из путеводителя:
«Байдарские ворота построены в 1871 году (год Парижской Коммуны.— А. П.) и пользуются широкой известностью за свое очень эффектное положение: они расположены на самом краю крутого склона, почти обрыва к морю. За воротами сразу открывается грандиозный вид на Южный берег и море».
Но здесь нужно было бы перо Гоголя или Немировича-Данченко (помнишь его «Забытую крепость»? {2} Правда, там действие на Кавказе, но все равно).
Отсюда мы пустились выписывать такие кренделя вниз, что я только держался за шляпу, даже пенсне вытирать не мог. Боюсь соврать, но не меньше семи раз были на краю гибели при поворотах — шофер это называет — «крен». При моей нервности такое выдержать трудно, так что когда влетели в тоннель, я стал кричать, но после все объяснилось к общему удовольствию. До самой Алупки ехали со смехом, вспоминая приключения. В кратких словах — совершенно как в кинематографе заграничной фильмы.
Так что всю фееричность описать не берусь. И все время по правую руку море перлового цвета {3} (помнишь картины Айвазовского в музее Александра III? {4}). Шофер объяснил мне, что цвет моря зависит от подводной растительности и атмосферического давления, но я ему не очень верю, так как почему оно бывает такое синее? — в путеводителе это, наверно, объяснено подробно.
Сделал еще одно странное наблюдение. На остановке (меняли шину) сорвал цветы вроде наших колокольчиков, только больше, другого цвета и стоящие торчком. Сев на место, понюхал их и удивился. Даже как-то неловко стало (ты знаешь, какой я стеснительный),— но были одни только мужчины, так что сомневаться не приходилось — цветы эти пахнут женщиной. Очень странно! Я нарочно спрятал и с этим письмом посылаю тебе.