На своих сборищах участники контрреволюционной группы обсуждали вопросы, связанные с их антисоветской деятельностью в тот момент, когда Ленинград будет занят немцами. Преступники намечали, что Львов будет работать в фашистском комендантском управлении города, оказывать немцам содействие в репрессиях, расстрелах коммунистов, евреев и честных советских патриотов.
По мере приближения немецких захватчиков к Ленинграду подрывная деятельность немецкой агентуры принимала все большие размеры. Особо острые формы она приняла, когда германские войска непосредственно подошли к городу.
Зная, что советский тыл оказывает большую помощь фронту, фашистские бандиты пустили в ход все имеющиеся в их арсенале методы и средства подрывной работы.
Широкой рекламой о скором падении Ленинграда они расшевелили притаившихся врагов советской власти — троцкистов, зиновьевцев, бухаринцев, кулаков, бывших торговцев, которые уже начали было готовиться к встрече своих «освободителей».
В Ленинграде долгое время проживал сын полковника царской армии Жуков. До войны он служил на германской концессии, где и был завербован немецкой разведкой для шпионской и подрывной работы. Когда началась война, этот немецкий шпион по указке своих хозяев создал фашистскую группу. Бывшие торговцы, домовладельцы, чиновники были той средой, где Жуков вербовал предателей родины. Участники группы намечали открытие после вступления немецких войск в Ленинград какого-либо доходного предприятия — ресторана, кафе, магазина.
В своей преступной деятельности они были связаны с бывшим банковским дельцом Шапиро, который также сколотил вокруг себя людей с темным прошлым и готовился после прихода в Ленинград немцев учредить частный банк.
Не менее показательно дело антисоветской группы Быстрова. Еще в 1932 году Быстров судился за контрреволюционную деятельность. Он и его сподручный Лаурсен создали преступную шайку для оказания помощи немцам в захвате Ленинграда.
Предвкушая падение Ленинграда, эти торговцы родиной подбирали из враждебной среды кадры немецких наймитов для «руководства» административно-хозяйственной жизнью города после оккупации его немцами. Они заранее обсудили вопрос о передаче бывшим владельцам домов, национализированных советской властью.
Участники группы подготовили списки на известных им коммунистов, советских и профсоюзных работников, которых намеревались выдать на кровавую расправу немцам.
Другая контрреволюционная группа бывших офицеров, чиновников и членов Петербургского окружного суда в ожидании прихода немцев также развернула активную подрывную работу. Чтобы выслужиться перед немцами, она создавала в отдельных домах свои так называемые «домовые комитеты», на которые возлагалась задача — собирать сведения о проживающих в домах коммунистах, комсомольцах, советских работниках, с тем чтобы выдать их для расправы гестапо.
Можно привести еще одно небезынтересное дело видного немецкого шпиона с дореволюционным стажем.
В 1917 году в Ленинград под видом специалиста оптической промышленности немецкой разведкой был переброшен бывший помещик Игнатовский. Еще до начала первой мировой войны немцы направили его со шпионскими заданиями во Францию, где он, прикрываясь званием представителя России, собирал данные по интересующим немцев вопросам. Прибыв в Ленинград, этот матерый шпион создал группу из таких же, как он, врагов молодой Советской республики.
По заданиям немецкой разведки контрреволюционная группа Игнатовского на протяжении ряда лет вредила в нашей оптической промышленности. Часть этих вредителей в свое время была выловлена. Однако некоторые участники группы, во главе со своим руководителем, сумели уйти от ответственности.
С началом Отечественной войны уцелевшие участники группы вновь подняли голову. Они распространяли провокационные пораженческие слухи, вели фашистскую пропаганду, расхваливали жизнь в оккупированных немцами районах. Надеясь, что немцы придут в Ленинград, они сформировали из своей среды фашистское «правительство», состав которого должны были представить на утверждение немецкому командованию. Не вышло. Эти «министры» предстали перед Военным трибуналом и получили по заслугам.
Попадаются бандиты и более мелкого масштаба. Вот, например, Кондриков, которого хорошо знали все жильцы дома, где он прожил более десятка лет. Он ходил по квартирам чинить мебель. В его маленькой мастерской постоянно толпился народ. Кондриков любил поговорить с заказчиками о войне, о блокаде, о немцах, — словом, обо всем, что волнует каждого ленинградца.