— По-прежнему согласна на это?
Столы для пикника из необработанного дерева расставлены вдоль грязевого склона сбоку от киоска с тако.
— Да, это как байкерская тусовка?
Держась за его плечи, девушка перекинула свою длинную ногу через мотоцикл и посмотрела на него.
В ту же секунду, как она отстранилась, он заскучал по ощущению того, как она прижималась к его спине, и как её руки обвивали его. Поставив мотоцикл на подножку, Хант слез, снял шлем и достал её чехол с фотоаппаратом, перекинув ремешок через плечо.
— Местные, кто знает об этом месте, по большей части байкеры и несколько любителей походов. Некоторые туристы тоже его находят.
Лисси посмотрела на лачугу с плоской крышей с большим окном для заказа под написанным вручную меню. Неровная линия из семи бородатых мужчин и одной женщины, всех в байкерской одежде, ждала своей очереди. За столиками ещё несколько человек нападали на свою еду.
— Это далековато. В смысле, я слышу, как океан бьётся о скалы, но не вижу отсюда побережье. Не в таких местах открывают киоск тако, чтобы разбогатеть.
Хант положил их шлемы на мотоцикл, затем потянулся за её рукой и повёл в очередь. Он не мог разглядеть глаза Алиссы за солнечными очками, но её лицо покраснело. Так чертовски красиво. Ему хотелось вызывать этот румянец на её коже своим поцелуем и...
Нет, этого не будет. Вместо этого он сосредоточился на её вопросе.
— Хозяин – ветеран, потерял ногу из-за фугасной мины. И в тот же день потерял много друзей. Он не хочет быть посреди города. Здесь только одна дорога для въезда и выезда, и это даёт ему чувство контроля.
Девушка повернула лицо к лачуге, черты её лица кричали о сочувствии.
— Как долго ты его знаешь?
— Много лет. Нашёл это место, когда приезжал на побывку.
Хант всё больше и больше становился отшельником, подолгу катаясь на мотоцикле.
— А большинство из этих парней, они тоже ветераны?
Её слова вытащили его обратно к прекрасной женщине в его куртке. Куртка была для неё слишком большой, но ей, кажется, было всё равно. Она больше интересовалась людьми вокруг них, чем собой.
— Да, по большей части.
— Ты знаешь их всех?
Он пожал плечами.
— Нет, но они тебя не потревожат. Эти ребята хотят своего пространства. Не мешайся у них под ногами, и с тобой всё будет в порядке. — они быстро двигались в очереди. — Чего ты хочешь поесть?
— Два тако карне асада и в дополнение гуакамоле. Ледяной чай.
Хант повернулся, чтобы сделать заказ, расплатился и протянул Лисси её коробочку с тако и чипсы с гуакамоле. Они нашли столик для пикника и принялись за еду.
— Я не подумала взять с собой деньги. Прости. Расплачусь с тобой дома.
Хант поставил свой напиток с тако и поднял очки.
— За два тако и напиток?
— Плюс твоё, — она отмахнулась, на самом деле не обращая внимания. — Это так вкусно.
Закрыв глаза и откусив кусочек, Алисса издала тихий звук.
Стон.
Чёрт. Это было сексуально, но подождите, она отвлекала его.
— Ты обычно так и делаешь?
Она схватила бумажную салфетку и вытерла губы.
— Ем так? Нет, но, боже, я обязана найти такие тако дома.
— Алисса.
Она остановилась посреди очередного укуса.
Он чувствовал на себе её взгляд, вопрошающий.
— Ты платишь за всех вокруг?
Например, за того ублюдка, с которым она была помолвлена?
Она свела брови над очками.
— Нейт любил светить кредиткой компании, так что не совсем. Хотя я обычно возмещала сумму компании, если наши ужины были личными, но... — она покачала головой, проясняя некоторые воспоминания. — В любом случае, это другое.
— Чертовски верно. Ты одна из моих, и ты не будешь возвращать мне деньги за пару тако.
Девушка высунула язык, чтобы облизнуть губы, а затем сказала.
— Одна из твоих кого?
Хант доел свой первый тако и посмотрел на неё.
— Из друзей. Таких, ради защиты, которых я брошу всё.
Так ей было достаточно понятно?
На её лице появилась широкая улыбка.
— Хм-м, так кто ещё в этом списке?
Хант закатил глаза, но внутри у него всё зазвенело от её самой настоящей улыбки.
— Ну, у моего босса Адама есть парочка собак. Они обе в списке. Но ты прямо за ними.
— Ха-ха. Я не уверена, что ты в каком-нибудь из моих списков.
Настроение стало лучше по сравнению с тем, что было ранее на его кухне, и Хант был рад видеть, что ей весело.
— Я в твоём списке «Обожаемые горячие парни».
— Ты в нём как раз за типом, который приготовил эти тако. — она взяла свой второй тако и откусила кусок. — О, да.
Его кровь нагрелась и побежала на юг. Когда, чёрт возьми, наблюдение за тем, как женщина ест неаккуратные тако, стало сексуальным? У неё на губе осталось крошечное пятнышко, и у него возникло зудящее желание слизнуть его.
Она огляделась вокруг.
— Ты знаешь, что мне нравится?
— Я. Мы это установили. И, к твоему сведению, я могу надрать зад продавцу тако, так что он опустится ниже в твоём списке «Обожаемых горячих парней».
Он шутил только отчасти. Мысль о том, чтобы она влюбилась в какого-то другого мужчину, раздражала его.
Алисса рассмеялась.
— Только если ты делаешь такие тако. Ты второй. Он первый.
— Неа, я – первый. Я привёз тебя сюда. Ты бы никогда не узнала об этих тако, если бы я тебе не показал, — Хант наклонился вперёд. — Ты единственный человек, которого я когда-либо сюда привозил. Верни меня обратно на первое место.
Он услышал сам себя и почувствовал, как его губы растягиваются в дурацкой улыбке. Она пробуждала в нём ту сторону, которую он не видел много лет.
— Это завидная позиция, морской пехотинец. Если хочешь её, придётся заработать.
Эта женщина красовалась в журналах как одна из самых красивых руководителей, но эти фотографии и в подмётки не годились ей сейчас. Ветер и шлем вытащили прядки волос из её косы, её кожа слегка обветрилась, в его чёрной кожаной куртке она казалась такой хрупкой, и она была божественна.
— Я первый, девочка с обложки. Мы оба это знаем. — он отодвинул свою пустую коробку и вытер руки. — Теперь скажи мне, что тебе нравится?
Сделав глоток своего чая, она сказала.
— Мне нравится, что здесь никого не увидеть. Никого не волнует, как выглядят все остальные. Они действительно оставляют нас в покое. — она подняла свои солнечные очки, её взгляд соединился с его глазами. — Поэтому ты больше никому не показывал это место? Тебе нравится уединение?
Ох, она слушала.
— Пойдём, я тебе покажу. Там ты можешь сделать несколько фотографий.
***
Алисса взяла его за руку и шла за Хантом вдоль скалистой крутой дорожки, ведущей вниз. Их окружал запах океана, листвы и влажной земли. Когда они остановились на краю утёса с видом на океан, у Алиссы перехватило дыхание. Зазубренные скалы вели к пенящейся воде. В одном месте скала вытягивалась к океану как палец.
— Это потрясающе. Неукротимая, но мирная природа.
Хант протянул ей фотоаппарат.
— Действуй, ты знаешь, чего хочешь.
О, она знала. Девушка сняла куртку, положила её на ближайший валун и взяла фотоаппарат. Её охватила тишина, когда она подняла камеру и начала делать снимки. Это место казалось живым и могущественным – настоящий образ Матери Природы. Закончив с этим, она развернулась и принялась фотографировать Ханта. Он тоже снял куртку, оставшись в выцветших джинсах и футболке, растянутой на мышцах. С чуть расставленными ногами, скрещенными руками и постоянно двигающимся и изучающим взглядом от него исходило ощущение хищника, готового наброситься в любую секунду. Но когда его взгляд скользнул на неё, его губы смягчились в знакомой полуулыбке, которая пробуждала всё её тело.
«Ты единственный человек, которого я когда-либо сюда привозил».
Он поделился этим с ней, только с ней. Сердце Алиссы сжалось при осознании, какой это, должно быть, большой шаг для Ханта. И это было не всё, он поделился тем, что лепит в том запертом зале – смерть. Он не хотел, чтобы это касалось её, но привёл её сюда, в другую личную часть своей жизни.
Прежде чем успела сбежать, поджав хвост, она переключилась на сохранённые на камере фотографии и нашла одну из своих любимых. Она выпалила.
— Ты ещё хочешь посмотреть, что я фотографирую?
Хант опустил руки и сократил дистанцию между ними.
— Очень хочу.
Что он подумает? Её плечи напряглись до такой степени, что заболела шея.
— Это просто фотографии.
Он переместил вес, наклонившись к ней.
— То, что тебя волнует.
Вдохнув, она кивнула.
— На этой Трева и её служебная собака. Эта девушка особенная. В пятнадцать её сбила машина, когда она ехала на мотоцикле, и после аварии она осталась с параличом нижних конечностей. Я познакомилась с ней в рамках программы собак-компаньонов. Её собака – Сабрина, ходит с ней повсюду, включая колледж. У них потрясающая связь.
— Покажи мне.
Она сглотнула из-за внезапной сухости в горле и наклонила фотоаппарат, чтобы он смог увидеть экран просмотра. Трева склонилась в своём инвалидном кресле, а собака потянулась вверх, прижав мордочку к щеке девушки. В этом Алисса видела искренний и трогательный момент любви, которая выходила за рамки обычного. Но увидит ли это Хант? Алисса раскачивалась на ноге и закусила губу. Каждая секунда, в течение которой он рассматривал фотографию, казалась часом.
Наконец он перевёл взгляд на неё.
— Поймать такую дружбу – это искусство.
Это вызвало у неё желание поделиться большим. Она пролистала свои фотографии и нашла ту, которую хотела. На ней был мужчина лет двадцати с чем-то, в больничной кровати, его татуированная рука тянулась с рукопожатием к более взрослому мужчине в другой кровати. Подпись гласила: «Сын отдаёт отцу почку, чтобы спасти ему жизнь».
— Как ты это достала?
— Сын работает звукооператором в «Крыле Дракона», и я слышала о том, что он станет донором почки для своего отца, так что попросилась сделать несколько фотографий.
— Это трогательно и прекрасно.
Её горло сжалось, в то время как сердце в груди набухло.
— Спасибо. — напряжённость его взгляда заставляла её нервы трепетать от желания прильнуть к нему. — И за то, что привёз меня сюда. Поездка на мотоцикле, тако, этот вид – это идеально. — они стояли так близко, что жар и его выпуклый бицепс касались её плеча. Алисса втянула ртом воздух. — Эм, мне следует это убрать.
— Мне следует тебя отпустить. Уходи, Лисси.
Его голос опустился до сексуального рычания, заставив её замереть на месте, в то время как его взгляд кипел, как море под ними. Ветер бушевал над скалами, раздувая волосы Хантера вокруг его сурового лица.
— Ты знаешь, как чертовски тяжело было уложить тебя сегодня утром в кровать и уйти? — он положил ладонь на её щеку и провёл большим пальцем по губам. — Я хотел целовать тебя, пока ты не проснёшься, медленно и нежно, чтобы твоё тело становилось всё горячее, пока я пробую тебя. Ты бы позволила мне это сделать, так ведь?
— Да.
Её ответ потерялся в шуме волн или громком стуке её сердца? Огонь его взгляда и то, как мужчина гладил её губы, распутывало спирали жара внизу её живота. Её соски под майкой твердели.
— Я бы не остановился на этом. Я бы снял твою майку, затем штаны, пока бы ты не оказалась передо мной обнажённой.
Она сжала бёдра вместе, её кожа болела от его слов и чувственных картинок.
— Только если бы ты не сказала мне остановиться.
Её взгляд переместился к его глазам.
— Не сказала бы.
Прямо сейчас, здесь, на маленькой полянке на утёсе, изолированной скалами и деревьями, она выпалила правду.
— Много лет я делала то, чего хотели от меня все другие. Была той, кем они хотели, — обхватив его руку своей, она прижала его ладонь к своей щеке. — Но ты, Хант, ты тот, кого хочу я.
Хант снял фотоаппарат с её шеи, положил его в сумку, а затем сжал в кулаке её косу, опускаясь губами к её губам. В животе Алиссы всё перевернулось, когда его вкус запустил дикий голод. Открывшись ему, она скользила по его языку своим, пока её руки бродили по его майке, отчаянно желая изучить его фигуру. Почувствовать годы опыта и тренировок, которые превратили мальчика в этого мужчину.
Обняв девушку за талию, он приподнял её, сел на валун и притянул Алиссу вниз, чтобы она оседлала его. Оттянув её голову назад, он проложил дорожку из поцелуев своими горячими влажными губами по её челюсти к нежному местечку на горле.
О, Боже! Импульсы жара и удовольствия отдавались в её сосках. Горячие мурашки бежали по её нервам, и она надавила на его бёдра, запуская пальцы в его густые шелковистые волосы. С её рта сорвался стон, когда он толкнулся своей эрекцией через её леггинсы и трусики. Боль там стала сильнее, отчаяннее. Прикусив губу, она попыталась притянуть губы Ханта к своим губам.
Его губы смыкались на её соске, прикрытом только тонкой тканью майки.
— Ох.
Она прогнулась в спине, и горячее влажное ощущение отправилось прямо к клитору. Когда Хант перешёл на другой сосок, все мысли растаяли. Такого никогда раньше не было, будто её тело узнало этого мужчину и таяло перед ним. Она потянула его за волосы.
Подняв голову, он столкнулся с её взглядом.
— Лисси.
Её имя вырвалось у него хриплым тоном. Положив другую руку ей на затылок, мужчина притянул её для очередного поцелуя. Его губы слились с её губами, заполняя в ней жаждущие места, скользя пальцами по её нежной коже вверх, к соскам, и вниз.
— Я не могу прекратить прикасаться к тебе. Целовать тебя.
— Не прекращай. — прикосновение Ханта, его руки и губы – это было слишком хорошо. Внизу её живота всё крутило и сжимало. Нужда стала крепче. Алисса отдёрнула голову назад, выдыхая. — Хант, о, Боже. Прошло слишком много времени, я слишком близко.
Его прекрасные глаза полыхали светом и тьмой, жаром и холодом, нуждой и эмоцией.
— Я люблю, когда ты это делаешь.
Всё это время он поглаживал вверх-вниз её живот, его пальцы хватали сосок, а затем опускались. Самым сексуальным было то, как он смотрел на неё, его взгляд поглощал её.
— Что?
— Когда ты говоришь мне, что именно чувствуешь. Что тебе нужно, — он прильнул ближе. — Ты можешь в любое время остановить меня. — он скользнул пальцами под её штаны, но над трусиками, обводя круговыми движениями клитор. — Боже, ты влажная, набухшая. Такая чертовски горячая.
Алисса впилась пальцами в его широкие плечи, но его взгляд держал её на месте, пока он скользил пальцами под её трусики, поглаживая клитор, быстрее, жёстче, пока у неё из головы не исчезло всё, кроме горячего удовольствия, сжимающегося всё крепче, и взгляда Ханта, темнеющего от жара.
— Вот так, малышка. Такая чертовски сексуальная.
Вспышка раскалённого добела удовольствия отправилась вниз. Её мышцы замерли. Дыхание перехватило. Через секунду напряжение взорвалось в оргазме. С её губ сорвались звуки, пока тело кружилось в волне пульсирующих ощущений.