Она лежала на противоположной стороне, снимая на камеру статуэтку.
— Подержи её для меня.
Обвив рукой скульптуру, он посмотрел на девушку в лифчике и трусиках.
— Как насчёт обмена? Ты подержишь статуэтку, а я сниму тебя на видео.
Её волосы были спутаны, кожа по-прежнему была покрасневшей, а её глаза... чёрт.
— Нет. Я не снимаюсь в нижнем белье. Прости. И поверь мне, предложения были, включая «Плейбой».
Хант вертел статуэтку в руках, представляя Лисси раскрытой, обнажённой, позирующей... на которую смотрят другие мужчины.
— О нет, чёрт побери, — обвив рукой её худую ступню, он наклонился вперёд. — Я не делюсь, девочка с обложки.
Она опустила камеру.
— А какая разница? Ты слепил меня обнажённой. Ты это покажешь?
Хант перевёл взгляд на скульптуру. Часть его хотела показать. Поделиться красотой пробуждения Лисси. То, как она поднималась и потягивалась, было более чем чувственно. Это была женщина, охватывающая боль и власть. Покажет ли он это? Он вернул внимание на неё.
— Я не чувствую необходимость запирать её во тьме, как делаю с другими работами.
Подняв свой фотоаппарат, она спросила.
— Почему, Хант? Почему ты запираешь свою мастерскую, никого не впускаешь?
Он поставил статуэтку и откинулся назад.
— Берёшь у меня интервью?
— Ты слепил меня обнажённой, и ты оставляешь её себе. Я доверяю твоим словам о том, что ты не будешь показывать это, пока я не буду готова.
— Смысл?
— Ты раскрыл меня вплоть до слезы дракона, которая является моим способом носить с собой Эли. Люди видели татуировку, если я была в купальнике, но только ты знаешь настоящую значимость, и ты выразил её в этой статуэтке. Я доверяю тебе, — отодвинув камеру, девушка сосредоточила взгляд на нём. — Мне нравится эта статуэтка, нравится видеть себя твоими глазами. Позволь мне сделать это для тебя. Поговори со мной. У меня много видеосъёмок о тебе, которые я хочу превратить в историю о тебе моими глазами. Я хочу подарить тебе это. Никому другому, только тебе, — она улыбнулась и добавила, — Ну, нам, потому, что эта статуэтка принадлежит тебе, я сохраню себе копию видео. Воспоминание о нас.
У него не было сил устоять перед ней. Он не хотел. Мягкая жестокость Лисси топила слои льда в нём до тех пор, пока она не заставляла его гореть и чувствовать. Да, она доверяла ему с этой статуэткой, но это шло глубже, как в тот момент, когда он стоял на коленях, пробуя её на вкус, смакуя, не в силах получить достаточно, и она звала его. Алисса летала слишком высоко, ей не за что было держаться, и она боялась упасть.
Она звала его. Нуждалась в нём. Доверяла ему, чтобы попросить помощи.
В ту секунду он чуть не озверел. Взял её жёстко, доводя выше, пока держал её в безопасности в своих руках. Он никогда не позволит ей упасть. А это, прямо сейчас? Он хотел сделать это, подарить ей такое же доверие. Каким был мужчина, которого Лисси видела через свою камеру? Тот, кому она доверяла так безоговорочно в самые уязвимые моменты?
Она спросила, почему он запирает свою мастерскую. Он медленно собрался с мыслями.
— Я хожу в мастерскую проветриться, — он обвил руками её ноги, лежащие у него на коленях, эта связь держала его спокойным. — Как снайпер, я стрелял, чтобы выполнять работу, становился холодным и безэмоциональным. Вернувшись домой, я оставался опустошённым. Но после той перестрелки в торговом центре, когда я увидел, как Рэйчел смотрела на меня, мой напряжённый контроль над эмоциями треснул. Мне начали сниться кошмары, заставляя заново переживать миссия. Только в моих кошмарах я не был холодным и не обладал абсолютным контролем, который был у меня в реальной жизни. Вместо этого я чувствовал всё: страх, раскаяние, ненависть и тошноту, видя, как человек умирает от моей пули. Даже просыпаясь в холодном поту, я не мог остановить это, пока не вылеплю скульптуру. Как только это происходило, кошмар исчезал в глине, я ставил его на полку и закрывал в той комнате.
Она опустила фотоаппарат и притянула ноги обратно к себе.
На секунду Хант подумал, что Лисси сбежит от него, сказав больше никогда к ней не прикасаться. В его груди появилась обширная пустота. Он рассказал ей слишком много? Наконец заставил её понять, кто он?
Лисси встала на колени и набросилась на него.
Сработал чистый рефлекс, и Хант поймал её, притягивая к своей груди. Черт, что только что произошло? Её тёплая кожа прижималась к его, аромат ванили и солнечного света наполнил его грудь, где секунду назад была пустыня страха и пустоты. Она уткнулась головой ему под подбородок, её шелковистые волосы раскинулись на его плече и шее. Он переместился, съехав ниже, чтобы прижимать её к себе, и погладил девушку по волосам.
— Что такое, детка? Ты расстроена?
Она накрыла ладонью его татуировку пули.
— Нет. Я просто хочу держать тебя.
Её дыхание касалось его кожи, вызывая у него раскол эмоций.
— Не то чтобы я жаловался, но почему?
Она подняла голову.
— Потому что я забочусь о тебе. Ты провёл большую часть своей взрослой жизни, защищая других. Даже сейчас ты защищаешь свою семью, чтобы они не увидели ту часть себя, которая, как ты думаешь, причинит им боль.
Она это видела?
— Это причинит им боль. Мои родители посвятили свои жизни продвижению мира вместо жестокости. Они протестовали против войн, собирая деньги для помощи ветеранам. Если они увидят, кем я стал, то будут смотреть на меня по-другому.
— Как Рэйчел?
— Да, но к Рэйчел у меня не было никакой привязанности. Я пытался, но этого не было.
Что было несправедливо по отношению к ней. Оглядываясь на прошлое, он понимал, что действительно был холодным ублюдком. Использовал её, чтобы попробовать и выяснить, как снова быть нормальным. По крайней мере, с Лисси он был честен.
— Хант, они любят тебя.
— Я знаю, и поэтому им будет от этого слишком больно, — он опустил руку, накрывая ладонью изгиб её спины. — И есть некоторые вещи, которые никто никогда не узнает.
***
Алисса подвинулась выше, чтобы сесть на его живот и видеть его лучше.
— Какие вещи? Совершенно секретные, что тебе пришлось бы убить меня, если расскажешь?
Голубые глаза Ханта замерли.
— Даже не шути об этом, Алисса.
То, что он произнёс её полное имя, покоробило её.
— Я... Прости.
Его грудь расширилась, и он медленно выдохнул. Она смотрела на пулю, вытатуированную над его сердцем, пытаясь понять, что она сказала не так.
Хант взял её за руку, переплетая их пальцы.
— Шутить по поводу того, что я тебя убью... — он сжал губы в тонкую линию, но его пальцы обхватывали её руку нежно. — Со мной это слишком близко к настоящему больному вопросу.
Внезапно появившаяся в его глазах агония тронула её сердце и вызвала жжение в глазах. Посмотрите на всё, что он для неё сделал: устроил ей это свидание, позволил ей снять его, поделился частичками себя, а она выдумала такой глупый комментарий.
— Я буду более осторожна.
Хант закрыл глаза, а когда открыл – боль ушла.
— Я не хочу, чтобы ты была осторожной. Это – то, что есть между нами – честность. Никто из нас не притворяется кем-то, кем не является, — он потёр большими пальцами её руки. — Мой ответ был честным.
Она могла потеряться в его глазах и прикосновениях. То, как он держал её за руки с такой интимностью и доверием, подкупило её. Мужчина по не многу дарил ей эти частички себя, доверяя их ей. У неё пересохло во рту.
— Тебе когда-нибудь казалось, что наши отношения, может быть, становятся слишком глубокими? Слишком быстро?
— С той секунды, как ты вошла в агентство «Бывший морской пехотинец».