Райли махнула рукой в сторону большого количества цветов, стоящих в вазах у стены.
— Я знаю. Бастиен и Кэт отправили, по меньшей мере, двенадцать различных букетов и столько игрушек, что, думаю, их хватит для половины Атлантиды. Если я позволю, вы его будете его немилосердно баловать.
Джастис глядя на Эйдана, как зачарованный, улыбнулся.
— О, Райли, ты даже себе не можешь представить.
Потом он страстно посмотрел на Кили.
— Мы должны зачать ребенка. Сейчас же. Он составит компанию Элени.
Кили, всё еще стоя на коленях, плюхнулась на попку с глухим звуком.
— Подожди. Что? Ребенок? Что?
— Сначала позволь этому милому археологу привыкнуть к своему некрасивому лицу, — посоветовал Алексиос, всё еще прячась за Мари, при этом получив грозный взгляд Джастиса и улыбку, полную благодарного облегчения, от Кили.
— Может, нам следует обратить внимание на нашего племянника пока, — сказала Кили Джастису.
Алексиос понял, что помог другу, и сменил тему. Осмотревшись, он понял, кого не хватает.
— Где Квинн? — спросил он, удивляясь, почему сестра Райли не пришла посмотреть на новорожденного племянника.
Райли помрачнела и покачала головой.
— Я не знаю. Она еще не сообщила о результатах своей последней миссии. Часть меня хотела бы, чтобы она поменьше участвовала в делах Сопротивления, а находилась в безопасности, — она, волнуясь, посмотрела на Аларика.
— С ней всё в порядке?
Жрец на мгновение закрыл глаза, а потом кивнул:
— Она в порядке и в настоящее время почти вне опасности.
У Квинн и Аларика была особенная связь, которую остальные не совсем понимали, но никто не хотел совать нос в личную жизнь Аларика. Если его разозлить, то можно и оказаться темным пятном на мраморном полу дворца.
Райли облегченно вздохнула, но потом подняла голову и осмотрелась.
— Я знаю, что Кристоф убежал, но где же Дэнал?
Алексиос осмотрелся. Он не заметил, как Кристоф ушел. Воин посмотрел на Аларика, прося его промолчать.
— Он немного испачкался, так что ему пришлось идти вымыться. Я уверен, что он скоро будет.
Райли нахмурилась, и Алексиос заранее испугался следующего вопроса, но тут к счастью, ребенок стал тихо хныкать, беспокойно поворачивая голову из стороны в сторону. Джастис моргнул и тут же вернул ребенка Райли.
— Угу, судя по выражению твоего лица, когда ты услышал хныканье, думаю, что мы пока можем оставить тему детей, — заявила Кили.
Джастис, очевидно решив не возражать при свидетелях, просто взял Кили за руку, они поднялись и отошли от постели. Райли на мгновение прижала Эйдана ближе к себе, потом посмотрела на всех, собравшихся в комнате.
— Спасибо вам всем за всё, что вы сделали для меня и нашего ребенка. Мы бы… мы бы не выжили, если бы вы не жертвовали собой ради нас, — ей пришлось помолчать, чтобы успокоиться, а потом она продолжала:
— Мы любим всех вас, и я, анэша, чувствую глубину ваших чувств, чувствую, как вы нас любите. Нам так повезло, что вы все — часть нашей семьи. Благодарю вас от всего сердца.
В комнате все молчали. Пока она не договорила, как тут раздался громкий, требовательный плач. Рассмеявшись, не зная, что делать с незнакомыми чувствами, которые могли его задушить, Алексиос решил полагаться на традицию и церемонию.
— Поприветствуйте принца Эйдана! Поприветствуйте наследника Атлантиды!
В комнате раздались приветственные крики:
— Принц Эйдан! Принц Эйдан! Принц Эйдан!
Наконец, Конлан призвал их к молчанию:
— Благодарю, но мой сын желает прямо сейчас впервые поесть, так если вы нас извините, Райли и ребенок нуждаются в заслуженном отдыхе.
Алексиос поклонился своему другу и соратнику, верховному принцу, а потом, развернувшись, проводил всех из апартаментов.
— Мои друзья, идемте, я всех угощаю элем по такому случаю!
— Кстати об эле, где же Кристоф? — спросил Бреннан.
— Он сказал, что дети нервируют его, — сухо заметил Аларик. — Я считаю, что мы найдем его с кружкой, — а то и пятью кружками, — лучшего дворцового пива.
Смеясь и болтая, компания направилась в столовую, чтобы отпраздновать событие. Алексиос задержался, чтобы поговорить с Алариком.
— Это, в самом деле, великий день, не так ли?