— Милый, ты можешь увидеть, как я дрожу, в любое время. Только дай знать. Секс — здоровый физический способ выпустить пар для двух взрослых людей, пришедших к согласию — весело сказала она. — Или мы могли бы устроить спарринг, или поиграть в теннис, что обычно лучше помогает снять напряжение.
Его глаза широко распахнулись.
— Снять напряжение? Ты что, издеваешься?
Она пожала плечами.
— По моему опыту, особой разницы между ними нет, чтобы что-то советовать. Хотя, спарринг, по крайней мере, полезен. А теперь, если мы закончили пустую болтовню, нам необходимо обсудить стратегию. Также, некоторые хотели бы узнать, будешь ли ты проводить с ними тренировочные бои один на один. Никто из них не имеет твоего опыта или таланта в рукопашном бою, а в бою на близкой дистанции — это очень важно.
Его мысли все еще были заняты тем, что она говорила до этого. Теннис и секс. Особой разницы нет. Если бы они на часок остались с ней наедине, он бы показал ей эту разницу… Он стиснул зубы, вдруг представив себе кое-какие чувственные картины чувственных образов.
— Точно. Спарринг. Сейчас, — процедил он сквозь зубы и направился к центру двора, на ходу снимая пиджак и рубашку. — Любой из них. Все. Позови их. Мне необходимо снять напряжение.
Грейс мало знала о хищниках. Она тренировалась, училась и сражалась в течение десяти долгих лет, с тех пор, как отказалась от мечты об Олимпийском золоте. Она оказалась лицом к лицу с вампирами и оборотнями всех видов и размеров, от волков и пантер до медведей. Она даже сражалась рядом с Джеком, чья ярость в облике тигра была действительно ужасной.
Но никогда в жизни не видела она никого, подобного Алексиосу.
Если бы поэзия ожила, превосходно владея кинжалами и мечом, то на вид напоминала бы Алексиоса в движении. Каждый его шаг был воплощением изящества и элегантности; ни одной оплошности или потраченного впустую движения. Первый час он провел, устраивая тренировочные бои с каждым новичком, после чего все они задыхались, были разбиты в пух и прах и восхищались им до невозможности.
Затем он стал бороться с опытными мужчинами и женщинами, провоцируя их на вызов одним только сардоническим взглядом. Последний час он вызывал их сразу по двое или по трое. При этом он ни разу не использовал никаких особенных атлантийских сил или волшебных уловок, хотя ей было прекрасно известно, что они имелись у него в арсенале.
Сражаясь только руками и ногами и используя только деревянное тренировочное оружие, он вызвал и победил каждого мужчину и каждую женщину, находившихся под началом Грейс, опытных бойцов и бойцов уровня новичков. Всех, кроме Сэма, который просто сидел со своей собакой и наблюдал. Когда Алексиос повернулся к нему, Сэм, усмехаясь, покачал головой и отказался от игры.
А она стояла и наблюдала за Алексиосом, не пропустив ни секунды из этих боев и не в состоянии оторвать от него глаз, хотя у нее, конечно же, было много дел, которые необходимо было выполнить. Его обнаженный торс мерцал в красновато-оранжевом свете заходящего солнца, загорелая кожа была туго натянута на его мускулистой груди, прессе и руках. Даже его спина была произведением искусства со столь четко очерченными мускулами, что она поймала себя на мысли, смог ли бы ее язык проследить все интригующие изгибы и углубления ее поверхности. Хотя, никогда она не видела такого количества шрамов у мужчины. Не только на лице, хотя левая сторона была жутко изранена. Но и множество порезов, полукруглых и рваных шрамов на плечах, груди, животе и спине, которые показали ей, через что он прошел.
Высоко на бицепсе левой руки у него была старая татуировка — круг на треугольнике и их обоих пронзало что-то вроде стрелы. Она бросила взгляд на свою татуировку, которую ей сделали фэйри. Нет, у Алексиоса была не стрела. Трезубец возможно? Вроде, похоже.
Аларик, Атлантийский жрец, был целителем. Определенно, все эти годы он исцелял Алексиоса. Скорее всего, много раз. И она лично видела, что происходило, когда Аларик решал кого-нибудь исцелить. Только подумать, что он сделал для Мишель, когда тот вампир разорвал ей горло. На шее Мишель не осталось ни следа, доказывающего, что она чуть не умерла; а послушать ее, так Аларик был чем-то средним между Дэвидом Бэкхемом и Ганди.
Откровенно говоря, этот жрец пугал Грейс до смерти. Было в нем что-то такое, что-то настолько темное и глубокое, что она не думала, что какой-либо свет когда-нибудь сможет проникнуть так глубоко, чтобы коснуться его.