— Это, скорее всего, не совсем верно. Если бы мой член управлял моим разумом, я бы нашел другую женщину и давно бы избавился от влечения к Грейс.
— Тогда тебе, наверное, следует переспать с ней и избавиться от этого. Я не могу поверить, что разговариваю с тобой об этом, — мрачно закончил Аларик.
Алексиос посмотрел на жреца, потом снова стал смотреть вперед на волны.
— Меня это тоже не забавляет. Мы беседуем сейчас об этом из-за того разговора между нами, состоявшегося более пяти лет назад.
— Ах, — многозначительно произнес он. — Ты имеешь в виду твои клятвы во время ритуалов очищения.
— Да. Они… они постоянные? — Алексиос выдавил слова сквозь ком стыда и унижения в его горле. Он не мог обсуждать это с Алариком, но жрец спас его от безумия и даже худшего в дни, последовавшие после, как его освобождения от Отступников Анубизы. Жрец знал больше о том, что происходило внутри Алексиоса, чем любой из жителей суши или подводного мира.
Аларик пожал плечами:
— Я не хочу сказать, что это легко, но принимая во внимание количество наших врагов, твоя личная жизнь кажется не столь важной.
Алексиос подскочил, как ужаленный:
— Не умаляй моих клятв, которые я принял в тот день. Ты знаешь, что я пережил. Ты видел, чего я боялся, когда очищал мой разум, чтобы увериться в том, что я не испорчен. Ты не можешь говорить, что мои волнения неоправданны.
— Я же здесь, не так ли? — Аларик напрягся и поднялся.
— Если бы было время, если бы моя душа не была… Нет. Нет времени, поэтому нет надобности об этом говорить.
Он повернулся лицом к Алексиосу, и в глубине его серебристо-зеленых глаз засветилось понимание.
— Клятвы, которые ты принял в тот день, — обещания — ты сделал только для себя. Я лишь присутствовал при этом, как твой жрец. Хотя мы находились в Храме Посейдона, но ты не клялся Богу морей. Он бы не потребовал от тебя подобных клятв.
— Требование соблюдения целибата касается лишь жрецов, — резко продолжил Аларик. — Не зависимо от того, что Кили сказала о своём видении, когда читала сапфир, я не нашел ничего, что бы подтверждало, что жрецам в Атлантиде когда-то было позволено жениться.
Алексиос знал, что Аларик думал о Квинн, но понятия не имел, как успокоить жреца. Хотя знал, как успокоить мужчину, своего друга.
— Твои дружба и совет не дали мне совершить тогда самоубийство после двух лет в заключении. Если есть что-нибудь, что я могу сделать, что-нибудь…
— Ничего, что можно решить мечом и кинжалами, — ответил Аларик. — С этим я должен справиться в одиночку. Но тебя я не оставлю в затруднительном положении, ведь ты принял клятвы очищения не просто так. Ты должен был защитить тех, кто мог пострадать от твоих рук из-за той тьмы, которую ты перенес и принял в свою душу. Ты теперь должен спросить себя, справился ли ты с той тьмой. Или твоя желанная женщина станет невольной жертвой твоих потребностей?
— Я не знаю, что на это ответить, — ответил Алексиос, проводя рукой по волосам. — Я просто не знаю.
— Ну, пока не узнаешь, лучше держаться подальше от Грейс, — посоветовал Аларик. — Однако я могу освободить тебя от клятв, так как ты давал их лишь самому себе, — он поднял руки и выстрелил бледно-серебряным сияющим светом, окружившим Алексиоса на мгновение, а потом исчезнувшим, словно его никогда не существовало.
Алексиос был впечатлен, на секунду он почувствовал, словно… переменился.
— Что это такое? Какое-то волшебство освобождения?
— Нет. Просто игра света. Но мне показалось, что тебе необходимо что-то поофициальнее, чем «ладно, иди развлекайся», как сказал бы Вэн, — ответил Аларик с полуулыбкой. — Это очень впечатляет, не правда ли? Одна из привилегий жреца.
Алексиос посмотрел на друга, чувствуя себя дураком. Потом он красноречиво посмотрел на воду, набегающую на берег, а потом опять на жреца.
— Я мог бы схватить тебя и швырнуть в воду до того, как ты смог бы показать какие-то волшебные штучки, храмовая крыса.
Аларик изумился, а потом наклонил голову и рассмеялся.
— Знаешь, если кто-то на это и способен, то только ты.
— Так это один из твоих советов «ответ находится в тебе, букашка»? — воин бросил камень в воду.
— Вот именно.
— Ну, это большая куча дерьма.
Аларик снова рассмеялся:
— Добро пожаловать в мой мир, воин. Тебе следовало зайти как-то, когда старейшины требуют от меня точных предсказаний событий следующего столетия.