— Для меня было бы честью узнать о твоих верованиях. Но это довольно значимый шаг. Должна сказать, что идея стареть и слабеть и … и то, что у меня будут морщины… пока ты остаешься таким, — она махнула рукой, — ну, мне это довольно трудно осознать и принять.
Тут она закусила губу и отвернулась.
— Не то, чтобы ты просил меня стареть или не стареть с тобой, в любом случае. Просто, знаешь, гипотетически.
— Гипотетически, — повторил он и, пока она стояла спиной, притянул ее к себе и прижал к груди. Теперь они оба стояли лицом к океану. Будет легче не видеть ее лица, если она откажется.
— Гипотетически я хочу попросить тебя стареть или не стареть со мной всю мою оставшуюся жизнь.
Она открыла рот, но он не позволил ей ничего сказать, прежде чем закончит.
— Однако, не так уж гипотетически. Я, как дикарь, думаю и чувствую тебя лишь своей. Так что, возможно, я никогда не позволю тебе уйти, независимо от твоего ответа.
Она ничего не сказала, просто прислонилась к нему, замолчав почти на вечность. Наконец, она заговорила, и ее слова, хотя и характерные для Грейс, прямолинейные и лишенные поэзии, казались ему звоном колокольчиков:
— Я никуда не собираюсь в следующие лет сто или около того, в любом случае.
После этого у него не осталось выбора. Он должен был поцеловать ее еще раз. Что он и сделал, основательно, пока эта зловредная штуковина у нее в кармане опять не зажужжала.
Грейс улыбнулась ему губами, распухшими от поцелуев, и ответила по телефону. Пока слушала, улыбка исчезала с ее лица, а она мрачнела. Когда она, наконец, закрыла телефон, он уже знал, что случилось что-то плохое.
— Это был Джек. Их поймали в западню. Ловушку Привацека. Квинн пострадала, это плохо. Аларик пришел уже после того, как Квинн ранили, и он чуть рассудка не лишился, убивая всех, кто был в поле зрения, в том числе парочку мирных граждан, которые просто оказались на болотах, пытаясь, по-видимому, браконьерствовать, охотясь на аллигаторов. Джек сказал, это было хуже, чем всё, что он когда-либо видел, — произнесла Грейс и ее голос помрачнел.
— Алексиос, Аларик чуть не убил и Джека тоже.
Глава 26
В форте, почти вечер
Грейс отодвинула от себя недоеденный бутерброд, так как волнение и страх лишили ее аппетита. Аларик должен был вернуться с минуты на минуту, если он вообще собирался появиться. Алексиос заверил ее, что Верховный жрец придет на встречу с фэйри, но Аларик, которого она знала, и тот Аларик, о котором рассказал ей Джек, были совсем не похожи по характеру и поведению. Что бы ни происходило между ним и Квинн, какой бы ни была причина, Аларик из вызывающего страх союзника превратился в возможного врага.
Джек рассказал, что жрец, вылечив Квинн, а потом Джека, извинился перед тигром-оборотнем за то, что ранил его. Но Грейс показалось, что это извинение было запоздалым и не слишком многословным.
Алексиос не позволил ей рассказать Тайни об этом, настаивая, что нужно сохранять в тайне секреты Атлантиды. Она с недоверием уставилась на него, совершенно не согласившись с его планом.
— Ты смеешься надо мной? Тайни и его люди первыми попадут под раздачу, если твой безумный жрец слетит с катушек, — заявила она.
А он покачал головой.
— Ты понятия не имеешь, насколько силен и могущественен Аларик. Представь себе, если я буду драться с этим людьми в полную силу, используя все свои навыки. — Он подождал, пока она кивнула, неохотно признавая его правоту. А потом продолжил:
— Теперь представь, что к моему умению и силе добавится еще мощнейшая атлантийская магия в истории Семи Островов. Тайни и его люди обречены на жестокую смерть, если попытаются выступить против Аларика, а я этого не хочу.
На этом их спор закончился. Грейс сказала Тайни, что он свободен потому, что Алексиос и она сама собираются уезжать, а потом у него на глазах бросила бобриковые[27] сумки со своими вещами в джип. И только так она сумела убедить здоровяка, что ее можно оставить одну, с одним лишь Алексиосом.
— Береги себя, малышка, — сказал Тайни.
Она поблагодарила Тайни и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку, а потом увидела, как его лицо густо покраснело под бородой. Алексиосу это не слишком понравилось, но он все-таки не вызвал здоровяка на дуэль.
Ей придется ко многому привыкнуть, живя с мужчиной четырехсот лет от роду. Если, конечно, у нее будет такая возможность. А пока что все ее мысли касались лишь встречи с фэйри. Она помыла посуду, а потом занялась делом поважнее: смазала маслом лук, наточила стальные и серебряные наконечники стрел.