Хотя это была несомненно фамилия Николь и Клэр, Эмили сделала все возможное, чтобы убрать ее из всего, что было связано с Клэр. Джон знал, что у его жены добрые намерения. Она уже много раз объясняла ему свою позицию. По ее мнению, Энтони был бесспорно ответственен за все негативное в жизни Клэр. Он был виноват не только в сотрясении мозга, которое она получила, находясь рядом с ним, но и в той травме, которую она получила в Калифорнии. В конце концов, рассуждала она, Честер не стал бы охотиться за Клэр, если бы не Энтони. Эмили интерпретировала выводы врачей, чтобы сказать, что Клэр страдала психотическим срывом, вызванным ЧМТ. Она верила, что, создав свободную от стрессов анти-Энтони среду, Клэр сможет исцелиться и восстановиться. Она запретила все, что хоть как-то напоминало сестре о ее жизни за последние почти пять лет. Хотя Эмили не могла юридически удалить Роулингса из имени Клэр, она ясно дала понять всем в «Эвервуде», что ее сестру следует называть только Клэр Николс. Поскольку Эмили была ее опекуном, назначенным судом, и именно она оплачивала медицинские расходы-деньгами Энтони - ее желания были исполнены.
Прибыв в здание Федерального суда, Джон направился в зал заседаний присяжных. Джон был рад, что Кэтрин не присутствовала на этом этапе. Он не разговаривал с ней с того самого дня в больнице, когда она так нагло солгала ему и Джейн. Он покачал головой, глядя на запутанную паутину обмана. Может быть, она тоже солгала Энтони?
Каждый день в "Роулингс Индастриз" уносил прочь частичку ненависти Джона и укреплял его уважение к бизнесмену в лице Энтони Роулингса. В течение нескольких месяцев своей недавней работы, с разрешения Тима, Джон просматривал многолетние и десятилетние записи о приобретениях, найме и расторжении контрактов. Все было именно так, как обещал Тим. Ложь и грехи личной жизни Энтони не перешли в его компанию.
Джон ждал за дверью Большого зала суда присяжных и размышлял о том, насколько затянулась судебная процедура. Это был только этап присяжных. Если шестнадцать-двадцать три человека, находившиеся в комнате, решат, что улик достаточно для суда, то Кэтрин в конце концов предъявят обвинение. Прошло уже восемь месяцев с тех пор, как Джон и Эмили были заперты в этом номере. Хотя они были задержаны всего на несколько часов, когда он читал о днях уединения Клэр, он мог рассказать лучше, чем большинство.
Его вызвали в суд для дачи показаний в 9 утра. Хотя в повестке не было указано, какие именно вопросы ему будут задавать, он подозревал, что речь идет о дне в поместье. Вспоминая тот день и вспоминая о том, как увидел запертую дверь, он вспомнил ужас, охвативший его, когда комната начала наполняться дымом. Он пытался разбить окна. Даже стеклянные двери на балкон не открывались. Джон больше боялся за Эмили и их ребенка. Затем дверь открылась. Это был Энтони. Прежде чем он успел еще что-то вспомнить, дверь комнаты открылась, и женщина произнесла:
- Мистер Вандерсол, пожалуйста, вернитесь.
Глава 17
Тони
- Взгляните на реальность такой, какая она есть, а не такой, какой она была или какой вы хотите ее видеть.
Джек Велш.
Декабрь 2014
Моя жизнь – не такая, какой казалась. Глава 14...
Я не могла поверить, что помолвлена и выхожу замуж за Энтони Роулингса. Когда я проснулась на следующее утро после его предложения, все мои мысли были заняты нашей помолвкой. В то время я не понимала, что моя целеустремленность была именно тем, чего он хотел. Всего за восемь месяцев я потеряла себя, выучила свою роль и играла ее без всяких вопросов. У меня редко были самостоятельные представления. Дело было не в том, что я не думала, но каждая концепция была искажена. Каждый момент раздумий был сосредоточен не на моем собственном желании или стремлении, а на его. Каждое движение и действие имело одну цель-угодить ему и удержать тьму на расстоянии.
Накануне вечером, когда мы обсуждали свадьбу, мои мысли наполнились иллюзиями сказок. Я верила, что пережила худшее, и крепко держалась за его обещания о лучшем. Мне нужны были не его деньги, а его имя. Я жаждала получить одобрение в своей новой должности. Я страстно желала держать голову высоко, без всякого трепета. С самого начала Тони требовалось это физическое равновесие. И все же, высоко подняв подбородок и не сводя с него глаз, я чувствовала себя самозванкой. Он заставлял меня выполнять обязанности, которые, как я была воспитана, были неправильными. Когда мы выходили на публику или даже с его друзьями, я постоянно боялась, что все знают правду.