И если бы экспериментаторы размещали фотопластинку не только за препятствием, но и покрывали тыльную сторону самого препятствия фотоэмульсионным слоем, то и в этом слое была бы обнаружена всё та же интерференционная картина, оставленная корпускулами, мечущимися взаперти между фотопластинкой и тыльной стороной препятствия.
Интерференция
И наконец, чтобы окончательно развеять миф о волновой природе света, рассмотрим ещё один опыт – опыт Гримальди.
Опыт заключался в следующем: солнечные лучи пропускались через проделанные в ставне, закрывающей окно, два близко расположенных отверстия, образующие два конуса световых лучей. Помещая экран в том месте, где эти конусы накладываются друг на друга, он заметил, что в некоторых местах освещенность экрана меньше, чем, если бы его освещал только один световой конус. Из этого опыта Гримальди сделал вывод, что прибавление света к свету не всегда увеличивает освещенность.
Но, как и в случае с дифракцией, интерференцию можно объяснить, пользуясь классической механикой. А потому для большей наглядности и убедительности происходящему процессу, в качестве аналогии приведу два неких автомата.
Представим, что у нас имеются два автомата, каждый из которых через равные промежутки времени выбрасывает мячи в сторону экрана, стоящего напротив этих автоматов. Если автоматы имеют автономные приводы, не связанные между собой и работающие в разных скоростных режимах относительно друг друга, то в их действиях не будет синхронности. Вследствие чего, вероятность столкновения между мячами, летящими к экрану, будет крайне мала. Поэтому почти все мячи будут без помех попадать на экран и отражаться от него.
Но если объединить оба автомата одним приводом, то мячи будут вылетать из них парами через равные промежутки времени, так как автоматы станут работать синхронно. То есть мячи уподобятся пучкам света, идущим от когерентного источника. Поэтому, как бы мы ни манипулировали автоматами, изменяя расстояния между экраном и автоматами или между самими автоматами, можно будет всегда добиться наибольшей вероятности столкновения мячей не на экране, а в какой-нибудь другой точке. Причем, вероятность этих столкновений может достигать 100 %. В результате чего, после столкновений, разлетающиеся в разные стороны мячи, уже не будут попадать на экран.
Но лучи света не мячи и при наложении двух конусов когерентного света друг на друга, не все корпускулы вступают в соударение, а лишь только какая-то их часть. Поэтому, на экране наблюдается всего лишь ослабление его освещённости.
Таким образом, как следует из вышеприведённых объяснений данных оптическим явлениям с позиций корпускулярной теории, свет – это никакие не электромагнитные волны, а корпускулы. Что и без того было ясно. Ведь если бы свет имел свойства волны, то тогда бы из-за постоянных столкновений и пересечений этих волн, идущих от разных источников света, которых в природе несметное количество, всё пространство представляло бы собой сплошную зыбь, как это обычно бывает при столкновениях волн воды. Однако мы этого не наблюдаем.
Следовательно, идентичность свойств макромира и микромира теперь твёрдо установлена. И в этом не может быть никаких сомнений, так как достоинство объяснений оптических явлений с позиций классической механики заключается в возможности проведения наглядных экспериментов в масштабах макромира.
Кукушонок в гнезде науки
В разные времена, разными исследователями при обнаружении ими вновь открывшихся фактов, свидетельствующих о несостоятельности теорий А. Эйнштейна, делались попытки обратить на это внимание Академии Наук. Но безрезультатно. В связи с чем вину возлагали на пресловутый эксперимент Майкельсона – Морли, благодаря которому позиция ТО оставалась незыблемой.
Однако, основная причина заключается вовсе не в результатах экспериментов, а совсем в другом. А именно, в самих академических светилах, утвердившихся на научном Олимпе и тех, кто пристроился пониже, для которых результаты экспериментов Майкельсона – Морли служат лишь поводом для игнорирования обращений неугомонных искателей истины и удобным прикрытием их нежелания быть свергнутыми с Олимпа славы и почёта. К тому же и занимаемое ими общественное положение, и престижная работа не позволит им добровольно и без боя отказаться от всех благ, даваемых благодаря их положением.