Сандерс пожал плечами.
– Я сейчас с ними поговорю, – засуетился Блэкберн. – Это какое-то недоразумение…
– Недоразумение? – рявкнул Гарвин. – Форменное безобразие – вот что это такое!
Казалось, все говорили одновременно, соглашаясь с тем, что это безобразие. Но Сандерс заметил, что Николс был по-настоящему потрясен. Мередит повела всех к черному ходу, ведущему наружу, на веранду. Блэкберн вышел на улицу под свет вспышек и юпитеров, подняв руки, как сдающийся преступник. Дверь за ним закрылась.
– Нехорошо, нехорошо… – приговаривал на ходу Николс.
– Не беспокойтесь, я знаком с их главным из Отдела новостей, – успокаивал его Гарвин. – Я все улажу…
Джим Дейли сказал, что вопрос о слиянии должен пока держаться в тайне.
– Не беспокойтесь, – мрачно сказал Гарвин. – Тайна будет соблюдена. Дайте только выбраться.
И они вышли в ночь через заднюю дверь. Сандерс вернулся к своему столику, где его ждала Фернандес.
– Маленькое волнение, – спокойно сказала адвокат.
– Не такое уж и маленькое, – буркнул Сандерс, наблюдая за Стефани Каплан, продолжавшей обедать со своим сыном. Молодой человек что-то оживленно говорил, бурно жестикулируя, но сама Каплан с загадочным выражением лица смотрела на двери, за которыми скрылись представители «Конли». Затем, спохватившись, она отвернулась и возобновила разговор с сыном.
Вечер был влажным и промозглым. Сандерс дрожал, когда вместе с Фернандес они возвращались к нему в кабинет.
– Откуда телевизионщики узнали об этой истории?
– От Уэлш, наверное, – ответила Фернандес. – А может быть, и нет. Городок-то небольшой… Но вы себе этим голову не забивайте. Лучше готовьтесь к завтрашнему совещанию.
– А я попробовал было об этом забыть…
– Не надо.
Впереди показалась Пайонир-сквер; окна окружавших ее домов ярко светились. Многие фирмы вели дела с японцами и старались застать первые рабочие часы в Токио.
– Знаете, – сказала Фернандес, – наблюдая за тем, как она разговаривала с теми людьми, я еще раз обратила внимание, как она хладнокровна.
– Да, Мередит хладнокровна.
– Отлично владеет собой.
– Да, что есть – то есть.
– Почему же она полезла к вам напролом – и в первый же день? Что за спешка?
«Какую проблему она решает?» – спросил Макс. Вот и Фернандес спрашивает о том же. Все, кажется, это понимали – кроме него, Сандерса…
«Ты не жертва…»
Вот и надо во всем разобраться, решил Сандерс.
Надо работать…
Он постарался вспомнить, о чем говорили Мередит и Блэкберн, выходя из конференц-зала: «…Все должно быть гладко и беспристрастно… В конце концов на нашей стороне факты – он явно некомпетентен…» – «А он не может проникнуть в базу данных?..» – «Нет, он лишен допуска в систему…» – «А он не сможет влезть в систему „Конли-Уайт“?..» – «Ты, шутишь Мередит?..»
Они, конечно, были правы – он и в самом деле не может получить доступа в систему. А что бы изменилось, если бы мог?
«Решай проблему, – советовал ему Макс. – Делай то, что у тебя получается лучше всего».
Решай проблему…
– Черт побери! – выругался он.
– Вот именно, – согласилась Фернандес.
Была уже половина десятого. Бригада уборщиков работала в центральной части четвертого этажа. Сандерс вместе с Фернандес прошел мимо них в свой кабинет, не понимая толком, зачем они туда идут – он представления не имел, что еще можно предпринять.
– Поговорю-ка я с Аланом, – сказала Фернандес. – Может, у него есть что-нибудь новенькое…
Она присела на стул и начала набирать номер.
Сандерс уселся за свой стол и включил компьютер, чтобы прочитать очередное сообщение по электронной почте:
ВЫ ПО-ПРЕЖНЕМУ ПРОВЕРЯЕТЕ НЕ ТУ КОМПАНИЮ.
– А как я ее проверю! – рявкнул Сандерс, глядя на экран. Он был раздосадован, как человек, который не может сложить головоломку, которую может собрать любой, кроме него.
– Алан? – спросила Фернандес. – Это Луиза. Что нового?.. Угу… Угу… А это?.. Очень печально, Алан. Нет, сейчас я даже не знаю… Если сможешь, то, конечно… Когда ты сможешь ее увидеть?.. Ладно, как получится.
Она положила трубку.
– Невезучий сегодня вечер…
– А между тем другого в нашем распоряжении нет…
– Да.
Сандерс опять посмотрел на экран монитора: кто-то из сотрудников фирмы пытался ему помочь. Советовал ему, понимаете, проверить другую компанию. Следует ли из этого, что у него есть возможность проверить ту компанию? Наверное, следует, потому что сотрудник компании не мог не знать, что Сандерс лишен допуска к базе данных «ДиджиКом».
Но что он мог сделать?
Ничего…
– Как вы думаете, кем может быть этот «Эфренд»?
– Кто его знает?..
– А если подумать?
– Не знаю…
– Ну хоть кто на ум приходит?
Сандерс покорно начал вновь прикидывать возможность того, что «Эфрендом» была, положим, Мери Энн Хантер. Но Мери Энн никогда не была сильна в технике, ее стихией был маркетинг. Вряд ли она была способна посылать сообщения от имени чужого адресата по Интернету. Скорее всего она даже не знает такого названия. Значит, Мери Энн отпадает.
Как и Марк Ливайн – он зол на Сандерса…
Дон Черри? На секунду Сандерс задумался: вообще-то, такие шуточки вполне в его духе. Хотя нет – в тот единственный раз, когда Сандерс встретился с ним после злополучного понедельника, Дон был настроен весьма недружелюбно.
Итак, не Черри.
Кто же тогда? Он перебрал всех людей в Сиэтле, которые имели административный SYSOP-доступ: Хантер! Ливайн, Черри. Не длинный список.
Стефани Каплан? Маловероятно: откровенно говоря, она была слишком уж флегматична и не имела достаточно богатого воображения. Да и в компьютерной технике была недостаточно сильна.
А может, это кто-нибудь не из компании? Гэри Босак, например? Может быть, ему стало совестно, что он отвернулся от Сандерса, когда тот попросил о помощи? И Гэри был изворотливый инстинкт хакера – и хакеровскоже чувство юмора.