– Разрешения на застройку, – сказал он наконец. – Какие-то склады в Мэриленде, что ли…
– А почему нет надписей?
Стоило Фернандес это спросить, как Сандерс увидел надписи, постепенно выступающие на серой поверхности стен.
– Думаю, просто на это требуется больше времени, – сказал Сандерс и посмотрел по сторонам, читая надписи. – О, вот уже лучше: записи по кадрам вон там, на стене.
Он подошел к другой стене и потянул на себя ящик.
– Ой, мама! – пискнула Фернандес.
– Что такое?
– Там кто-то идет, – сказала она чужим голосом.
В дальнем конце коридора появилась серая фигура. До нее было еще слишком далеко, чтобы определить детали, но шла она прямо на них.
– Что будем делать?
– Не знаю, – признался Сандерс.
– Он может нас видеть?
– Я не знаю. Думаю, нет.
– Мы его можем видеть, а он нас нет?
– Не знаю! – Сандерс попытался собраться с мыслями: вторую виртуальную систему Черри установил в отеле; если кто-то войдет в нее, то он – или она, – по-видимому, будет способен увидеть их. Но Черри вроде бы говорил, что система может принимать и других пользователей – любого, кто сможет войти в базу данных с персонального компьютера. В этом случае пользователь их увидеть не сможет. Он даже не будет знать, вошел ли кто-нибудь – параллельно – в систему.
Фигура продолжала приближаться, двигаясь не ровно, а как-то рывками. Они уже могли разобрать некоторые детали: глаза, нос, рот…
– Это уже становится по-настоящему жутко, – призналась Фернандес.
Фигура была уже рядом. Теперь ее было видно совсем хорошо.
– Ничего себе! – сказал Сандерс. Это был Эд Николс.
Они видели лицо Николса: будто черно-белую фотографию обернули вокруг яйцевидной головы, водруженной на сером подвижном туловище, которое больше подошло бы манекену или марионетке. Это была фигура, полностью нарисованная компьютером. Это значило, что Николс находился вне виртуальной системы. По-видимому, он вошел в базу данных через свою электронную записную книжку прямо из гостиничного номера. Не останавливаясь, Николс прошел мимо Сандерса и Фернандес.
– Он нас не видит.
– А почему у него такое лицо? – спросила Фернандес.
– Черри говорил, что машина достает фото из архива и использует его.
Призрак Николса продолжал идти по коридору, удаляясь от них.
– А что он здесь делает?
– Давайте посмотрим…
Они шли за Николсом по коридору, пока он не остановился у одного стеллажа, забитого папками; Николс вытянул ящик и стал рыться в его содержимом. Сандерс и Фернандес остановились у него за спиной и через плечо стали наблюдать за тем, что он делает.
Уродливая фигура Эда Николса перебирала копии писем и сообщений электронной почты сначала двух-, затем трех– и, наконец, шестимесячной давности. Теперь Николс стал вытаскивать листки бумаги, которые, казалось, повисали перед ним в воздухе. Докладные записки. Заметки. «Лично и конфиденциально». «Копию – в архив»…
– Это все касается покупки нашей фирмы, – заметил Сандерс.
Николс выдергивал все новые и новые листки.
– Он ищет какой-то конкретный документ…
Николс застыл: он нашел то, что искал. Его серое компьютерное изображение держало в руке листок. Сандерс стал читать, склонившись через его плечо, произнося некоторые фразы вслух специально для Фернандес:
– Докладная записка от четвертого декабря прошлого года: «Вчера в Купертино состоялась встреча с Гарвином и Джонсон, имеющая отношение к возможному приобретению фирмы „ДиджиКом“… так-так… Вот дальше: „Первое впечатление весьма благоприятно… Отличное знание дел в областях, в которые мы намеревались проникнуть…“ Теперь… „Очень способный и активный персонал на всех уровнях. Особенно благоприятное впечатление производит, несмотря на молодость, компетентность мисс Джексон…“ Да уж, Эд, готов об заклад биться, что вас это очень впечатляло…»
Карикатурный Николс прошел немного дальше и выдвинул другой ящик. Не найдя в нем того, что ему было нужно, закрыл его и взялся за следующий.
Здесь он опять начал что-то читать, и опять Сандерс заглянул ему через плечо:
– «Докладная записка для Джона Мердена. Проект расходов, связанных с приобретением „ДиджиКом“… Вот. „В целях высвобождения и экономии средств для дальнейшего совершенствования…“ Ага, кажется, то, что надо: „Мисс Джонсон взялась продемонстрировать свою финансовую ответственность за новые производственные мощности в Малайзии… Предполагаемая экономия составит…“» Да как она, черт возьми, могла это сделать?
– Что сделать? – спросила Фернандес.
– Продемонстрировать свою ответственность за производство в Малайзии? Оно всегда было в моей сфере ответственности!
– Ой-ой, – сказала Фернандес. – Вы мне не поверите, но…
Сандерс повернулся и увидел, что она смотрит вдоль коридора. Он проследил за направлением ее взгляда. К ним шел кто-то еще.
– Какое оживленное местечко, – пробормотал он.
Даже с большого расстояния было видно, что эта фигура была совершенно иной: голова более естественной формы, очертания тела тоже более совершенны. Движения фигуры были вполне натуральны.
– Кажется, у нас могут быть неприятности, – сказал Сандерс, узнав вновь прибывшего даже на таком расстоянии.
– Это Джон Конли, – сказала Фернандес.
– Да. И он двигается по роликовой дорожке.
– Ну и что?
Конли внезапно остановился как вкопанный и стал присматриваться.
– Он нас видит, – сказал Сандерс.
– Видит? Каким образом?
– Он воспользовался системой, которую мы установили у них в отеле. Потому-то у него и фигура почетче. Он находится в другой виртуальной системе и может нас видеть, а мы можем видеть его.
– Ой-ой…
– Вот именно.
Конли медленно двинулся вперед; нахмурившись, он перевел взгляд с Сандерса на Фернандес, а с Фернандес на Николса. Затем снова посмотрел на Сандерса, явно не зная, как реагировать на такую встречу.
Затем он прижал палец к губам, призывая к молчанию.