Сандерс заметил, как у Дона Черри отвисла челюсть. Том наклонился к Каплан.
– Похоже, она свое дело знает.
– Да, – согласилась Каплан, кивнув, – она просто королева презентаций. Показуха всегда была ее сильной стороной.
Сандерс посмотрел на Каплан, но та уже отвернулась.
Тут речь подошла к концу. В зале вспыхнул свет, и Мередит Джонсон, сопровождаемая аплодисментами, пошла к своему стулу. Люди начали расходиться по рабочим местам. Джонсон оставила Гарвина и, подойдя к Дону Черри, сказала ему несколько слов. Очарованный Черри улыбнулся. Мередит прошла через весь зал к Мери Энн, коротко с ней переговорила и направилась к Марку Ливайну.
– Хитрая, – наблюдая за ней, сказала Каплан. – Ищет контакты с начальниками отделов – тем более что она не обмолвилась о них в своей речи.
– Вы думаете, – нахмурился Сандерс, – что это имеет большое значение?
– Только в том случае, если она планирует что-либо менять.
– А Фил сказал, что она ничего менять не будет.
– Ну кто же может знать наверняка? – ответила Каплан, вставая и роняя салфетку на стол. – Я, пожалуй, пойду, – похоже, вы следующий в ее списке.
И Каплан благоразумно отошла. Подошедшая Мередит улыбалась.
– Я хочу извиниться, Том, – сказала она, – за то, что не упомянула твоего имени и имен остальных начальников отделов в моем выступлении. Не хотелось бы, чтобы я была ложно понята – просто Боб попросил меня говорить покороче.
– Ну, – сказал Сандерс, – похоже, ты покорила всех. Реакция была очень благожелательная.
– Надеюсь, что так. Послушай, – она положила руку ему на локоть, – завтра у нас уйма разных деловых встреч. Я попросила всех руководителей отделов встретиться со мной сегодня – если у них есть время. Не сможешь ли ты забежать ко мне в кабинет вечером? Выпьем по капельке, поговорим о делах, может быть, вспомним старые времена?
– Конечно, – ответил Сандерс, чувствуя тепло ее ладони на своей руке. Мередит руку не убирала.
– Мне предоставили кабинет на пятом этаже, и, если повезет, обстановку завезут уже сегодня к вечеру. Шесть часов тебя устроит?
– Отлично, – согласился он.
– Ты все еще неравнодушен к сухому «шардонне»? – улыбнулась она.
Против своей воли Сандерс был тронут тем, что она это помнит.
– Да, по-прежнему, – улыбнулся он в ответ.
– Посмотрю, может, раздобуду бутылочку. И сразу обговорим неотложные вопросы – например, насчет этого скоростного дисковода.
– Отлично. А насчет дисковода…
– Я все знаю, – перебила она, понизив голос. – Управимся и с этим.
За ее спиной чиновники из «Конли-Уайт» начали вставать.
– Вечером поговорим.
– Хорошо.
– Ну, пока, Том.
– Пока.
На выходе Сандерса перехватил Марк Ливайн.
– Ну-ка, говори, о чем вы беседовали?
– С Мередит?
– Нет, с Бомбардировщиком! Каплан дышала тебе в ухо весь ленч. Чего ради?
– Да знаешь, – пожал плечами Сандерс, – просто болтали.
– Брось. Стефани просто так болтать не станет. Она даже не знает, как это делается. И она наговорила тебе больше, чем кому бы то ни было за несколько лет.
Сандерс был удивлен волнением Ливайна.
– В основном, – сказал он, – мы говорили о ее сыне. Он поступил в университет.
Но Ливайн на это не купился. Нахмурившись, он сказал:
– Она что-то нащупала. Без причины она никогда не разговаривает. Это из-за меня? Я знаю, она критиковала разработчиков. Она считает, что мы расточительны. Я ей сто раз пытался доказать, что это не так…
– Марк, – перебил Сандерс, – честное слово, твоего имени даже не упоминали. – И чтобы сменить тему разговора, Сандерс поинтересовался: – А что ты думаешь о Джонсон? По-моему, сильное было выступление.
– Да, впечатляюще. Меня только одна вещь беспокоит, – сказал Ливайн, по-прежнему хмурый и расстроенный, – не является ли ее назначение маневром, навязанным нашему руководству компанией «Конли»?
– Я тоже об этом слышал. А почему ты так считаешь?
– Из-за этой презентации. Чтобы подготовить такой материал, нужно никак не меньше двух недель, – объяснил Ливайн. – У себя в отделе я предупредил бы ребят за месяц – на подготовку уйдет две недели, затем неделя на проверку и переделки и еще неделя, пока все переведут на носители. И это, обрати внимание, в моей собственной группе. А работая на другого заказчика, ребята потратили бы еще больше времени. Как-то раз такую работу взвалили на одного ассистента – и потом пришлось переделывать ее заново. Так что, если это была презентация Джонсон, то она знала о ней давно. По крайней мере, за несколько месяцев.
Сандерс нахмурился.
– Как всегда, – вздохнул Ливайн, – до бедолаг в окопах все доходит в последнюю очередь. Интересно, что еще нам предстоит узнать.
Сандерс вернулся к себе в кабинет в пятнадцать минут третьего и сразу позвонил жене предупредить, что в шесть у него деловая встреча и дома он будет поздно.
– Что там у вас происходит? – спросила Сюзен. – Мне звонила Адель Ливайн. Сказала, что Гарвин всех вздрючил и всю контору полностью реорганизует.
– Точно еще не знаю, – осторожно ответил Сандерс. В кабинет неожиданно вошла Синди.
– Тебе все еще обещают повышение?
– В основном, – ответил он, – нет.
– Не может быть! – воскликнула Сюзен. – Том, бедненький! Ты очень расстроен?
– Я бы сказал – да.
– Не можешь говорить?
– Точно.
– Ладно. Я оставлю суп теплым. Поговорим, когда приедешь.
Синди положила на его стол стопку папок. Когда Сандерс положил трубку, она спросила:
– Уже знает?
– Она так и подозревала. Синди кивнула.