Тегир, светловолосый высокий юноша, сжимал в руке овальное зеркало, подобие зеркала Латена. Похоже, он сломил своего невидимого врага, поскольку держал зеркало, словно показывая демону его отражение, а его нож был готов прикончить противника в случае неповиновения. Пока я возвращал к реальности Дрика, давая ему возможность осознать, что он не залил чужие земли потоками своей крови, Катрин остановилась у завесы из света и протянула к ней руку, отчего серебряное полотно сложилось, оставляя в воздухе светящийся след.
- Бринидда! - закричал Тегир, потом подался назад, завалился набок и выронил зеркало.
Он начал беспорядочно махать руками, отбиваясь от врага, который, как оказалось, не был повержен до конца. Необходимо убедиться, что физическое воплощение демона мертво, прежде чем приступать к самому рей-кирраху. Это всегда сложно усвоить. А Катрин не собиралась потакать мальчишке. Он назвал имя своего Айфа, ошибка настолько серьезная, что она, возможно, заставит его продлить обучение на несколько месяцев. Имена ведут к душе. Демоны используют все возможные уловки, чтобы узнать имена Айфов и Смотрителей.
Дрик молча поклонился мне. Для него было немыслимо разговаривать во время учения. Он все еще вздрагивал всем телом - возможно, от облегчения, что его испытание оказалось всего лишь иллюзией, возможно, от страха, что его признают плохим бойцом и он никогда не сможет извлечь пользы из своих тяжелых уроков. Следующие два часа я заставил его повторить для меня все его движения во время боя, чтобы мы вместе могли увидеть его ошибки. Потом мы упражнялись, пока все необходимые поправки не запечатлелись в его мозгу и мышцах на всю оставшуюся жизнь.
Во время занятий я случайно заметил, что Катрин и Фиона разговаривают с высокой представительной седовласой женщиной. Талар... Каждый раз, когда я видел преподавательницу Фионы, главную в Совете Наставников, меня охватывали дурные предчувствия и беспокойство. Это она установила за мной унизительную слежку, уверенная, что меня уличат в испорченности, ведь я смею не соглашаться с ней. Слежка длилась уже год, и впереди оставалось еще шесть месяцев.
Исанна могла бы в любой момент прекратить это. Моя жена была королевой, избранной править землями и народом, как Вердон правит всеми лесами на земле. Но она решила, что так будет лучше.
- Пусть они увидят. Пусть успокоятся. Если я велю прекратить наблюдение, Талар заявит, что мы что-то скрываем, и ты так и не освободишься от подозрений.
В этот день появление седовласого Айфа раздражало меня больше обычного. Талар стояла, опираясь на прогулочную трость из ясеня, ту самую, что я видел у себя дома, когда моего сына обрекли на смерть. Разумеется, самоназначенный ангел-хранитель эззарийцев обязан был присутствовать и убедиться, что все сделано как следует.
Я работал с Дриком и другими старшими учениками почти до вечера, пока они совсем не выдохлись. Потом, заставив их начать сначала, я сразился с каждым из них и стал чувствовать себя так же, как и они. Наверное, ребята поймут, что нельзя останавливаться. Нельзя, если хочешь остаться в живых.
В последние месяцы битв стало больше, они становились все труднее и яростнее. Мы ожидали этого. Попытки Повелителя Демонов захватить мир через Александра меняли наше представление о рей-киррахах. Раньше они стремились к захвату конкретного человека. Сейчас уже гораздо лучше знали привычки людей и их слабости и ставили себе иные цели. Я пытался убедить Исанну, что нам необходимо больше знать о происходящих в мире делах, иначе мы снова пропустим момент, когда они попытаются подчинить человечество. Хотя у меня не было доказательств существования нового заговора, я видел по своим сражениям, что что-то изменилось. Демоны стали хитрее, злее, подлее и преподносили все новые сюрпризы, как тот, вчерашний, который ждал меня сразу за Воротами. Ждал. Он знал обо мне.
- Еще раз, - произнес я, когда Тегир опустился на грязный пол, отказываясь выполнять начатую нами новую серию движений. - Ты говоришь, что можешь преодолеть худшие из воплощений демонов. Но не думай, что они покажут тебе все, на что они способны, пока ты свеж и бодр. - Когда они начали выполнять упражнение, я создал для них чудовище, с которым сражался вчера, показав им тот ужас, что сопровождал меня в битве. Я заставил их смотреть и показал, как можно превратить злость в силу и выносливость. Это был тот урок, который мне самому было необходимо повторить.
- Что это за мерзость? - спросила Фиона, разглядывая чудовище, тающее в лучах солнца. Потом она посмотрела мне в лицо. - Это вчерашний?
- Это то, чего здесь нет, - ответил я. Дрик, потрясенный увиденным, попросил разрешения задать вопрос:
- Госпожа Талар говорит, что, если слишком много думать о жертве, это может ослабить Смотрителя. Это поэтому вы вчера не выиграли сражения?
Обычно я проводил с юношами каждый день не меньше часа. Они были скромны и застенчивы и благоговели передо мной. Я всегда с удовольствием делился с ними тем, что могло сделать их сильнее в будущем. Но в этот раз я не смог вынести пристальных взглядов темных глаз и обращенных ко мне лиц, одухотворенных мелиддой...
Я сказал Катрин, что подожду ее на улице, пока она раздает своим подопечным ужин. Когда она вышла, я сидел под деревом на сырой земле, глядя, как рыба играет в пруду. Деревья стояли совсем близко к воде, юные нежные листочки светились в солнечных лучах. Фиона вышла и уселась на ступеньках дома, достаточно далеко, если принимать в расчет нормальный человеческий слух. Но я точно знал, что она способна уловить шорох насекомого на расстоянии трех лиг.
- Как успехи Дрика? - Катрин стояла рядом со мной, скрестив руки на груди.
- Дай ему завтра такое же задание и увидишь, - ответил я, вертя в пальцах головку клевера. - Он быстро схватывает. К тому же ты его подгоняешь.
- У нас мало времени. Я поднял голову:
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду то, что ты устал. Ты не можешь сражаться каждый день. В эти последние годы ты провел больше времени за Воротами, чем в настоящем мире. Ты не можешь нести на себе всю тяжесть войны.
- Я могу делать то, что необходимо. Дай им время нормально подготовиться.
Я хотел, чтобы она села рядом со мной, позволила мне положить голову ей на плечо и зарыдать. Но она продолжала стоять, пристально глядя на меня сверху.