Бутч краем глаза увидел Мелиссу, болезненно скривившуюся от такого бесчеловечного отношения к местным обитателям. Разумеется, она острее остальных чувствовала свою связь со всеми местными жителями. Женщина стояла позади остальных, заломив руки в безмолвной мольбе, но боги, которым она молилась, вероятно, не слышали ее – две короткие красные вспышки на секунду отразились в золотой брусчатке, и птицы, что еще недавно были здесь хозяевами, стали теперь вечными обитателями покеболлов – личными джиннами из лампы для Джиованни Контини.
- Варвар, - прошипела Джесси так, чтобы никто, кроме Бутча, не мог ее услышать.
Больше никто не решился высказать свое мнение о происходящем и уже спустя пару минут люди направились дальше, к одной из узких улочек.
Они прошли под своеобразной естественной аркой из лиан, ведомые скорее ощущениями, нежели знанием.
Бутч и сам не понимал, почему искренне верит в то, что они в двух шагах от чего-то грандиозного, но плотные переплетения растений впереди, источающие густой, сильный запах, будоражили его. Он настолько не замечал ничего вокруг, что ухитрился споткнуться о корень буквально на ровном месте, и точно упал бы, если бы не использовал плечо Остин, как опору.
- Эй, аккуратнее! - зашипела она, поморщившись. - Это больно, между прочим.
Корень, о который только что ударился Бутч, пару раз дернулся и с тихим шорохом уполз вниз, под землю. Джесси послала Флетчеру вопросительный взгляд, но тот лишь мотнул головой, отворачиваясь.
Если здесь есть еще один вид покемонов, Джиованни совсем необязательно знать об этом.
Улочка начала сужаться, сдавливаемая с двух сторон разросшимися кустарниками с длинными мясистыми листьями, и Бутч больше не мог говорить с Остин – вокруг них теперь теснилось еще четверо агентов. За их силуэтами едва можно было разглядеть длинную светлую косу Кессиди, которая шла рядом с Джиованни. Кое-где прямо на тропинке лежали большие глыбы золота, раньше служившие кирпичами в стенах домов, но сильнее подверженные разрушению. Еще иногда путь им преграждали тонкие хилые ручейки, но в основном все, что окружало их – это растения, названий у которых, вполне возможно, и не было.
Сердце у Флетчера неожиданно заколотилось в бешеном ритме, словно он залпом выпил четыре больших кружки кофе. Ему пришлось остановиться прямо посередине дороги, чтобы перевести дыхание, и вцепиться рукой в ткань майки на спине Остин, которая шла впереди.
Темная зелень вокруг давила на него, удушливый, приторный запах тропических цветов стал просто невыносимым, каждый тихий смешок соседей впивался в мозг, как сверло.
- Ты в порядке? – Джесси слегка сжала его руку.
Бутч помотал головой, сражаясь с подкатившей к горлу тошнотой. Он понимал, что на него вот-вот начнут оглядываться, спрашивать, почему он задерживает остальных, но не мог заставить себя сделать хотя бы шаг вперед – ноги будто бы налились свинцом.
Голова у него закружилась, и Бутч качнулся, едва не уткнувшись носом в огромный ярко-лиловый цветок у обочины. Когда он увидел этот яркий ядовитый цвет лепестков, он понял, что его сейчас стошнит. В глазах потемнело, а голова вспыхнула невообразимой болью…
А потом все прекратилось так же резко, как и началось.
Недоуменный, Бутч поднялся на ноги. Потом скользнул взглядом по обеспокоенной Джесс, неубедительно пытающейся выглядеть равнодушно, по затылкам агентов, среди которых выделялись яркие золотистые волосы Кесс, и по изумрудным, глянцево блестящим зарослям по сторонам.
И на одно мгновение он мог бы поклясться, что заросли смотрят ему в ответ.
- Что это, черт возьми, сейчас было? – спросила Джесси, когда они снова двинулись вперед.
Бутч усмехнулся, хотя усмешка все еще казалась слабой и болезненной.
- Я с детства не переносил сильных ароматов.
Остин скептически скривилась.
- То есть, разводчиком Глумов тебе не бывать?
- Увы.
О случившемся приступе сейчас напоминала только легкая слабость в ногах и жжение под повязкой на лице – как отзвук так и не начавшейся мигрени.
Группа впереди остановилась так резко, что Джесси и Бутч уткнулись им в спины. Рядом тут же каким-то образом оказался Морган, чуть ли не силком подтащивший за собой низенького агента команды Р.
- И кто у кого в плену, интересно? – съехидничал Бутч, получив в ответ от коллеги весьма ожидаемое «не твое дело, Ботч».
Перед ними высился храм – его ступенчатые стены терялись в переплетении лиан над головами, а широкие массивные камни кладки, разумеется, золотые, были испещрены странными письменами. По обе стороны от входа к самой земле спускались два широких желоба, и, хотя все остальное строение в тени деревьев казалось покрытым патиной, поверхность желобов была практически черной.
Кровь.
Не здесь ли приносили людей в жертву свирепым богам, чтобы урожай в следующем году был богатым, а дожди – обильными? И если да – то кому?
Бутч попытался разглядеть, что высечено на камнях, припоминая из школьной программы, что в таких местах частенько наносили изображения божества, которому поклонялись. Но ему мешали затылки впереди стоящих и змеевидные лианы, покрывающие, кажется, все вокруг.
Он задрожал всем телом, на секунду испугавшись, что непонятный приступ вернулся. Но это был нечто совсем другое – просто его, как и всех остальных вокруг, вдруг охватило неизвестно откуда взявшееся знание – то, что они искали, находится здесь.
- Мы пришли, - прозвучал довольный голос Джиованни, приглушенный шелестом листвы, - Мел, Кессиди, не согласитесь перерезать вместе со мной красную ленточку?
Он рассмеялся, запрокинув от счастья голову, и Бутч заметил на мгновение мелькнувшее на лице Мелиссы отвращение.
Что-то произойдет, подумал он, это место не может так просто раскрыть чужакам свои секреты.
Его опять резко замутило, и на этот раз он был не единственным, кто испытал на себе странное влияние этого места – несколько агентов впереди тихо вскрикнули, прижимая ладони к вискам, а Остин прикрыла глаза и осела в руках испуганного Джеймса. Однако никто из тех, кто находился рядом с дверьми, не пострадал. Джиованни отдавал привычно громкие приказы, не замечая, как бледнеют от его голоса подчиненные, а Кессиди, кажется, пару раз окликнула Бутча.
Или это было не его имя?
Он опустился на колени, уперся ладонями в землю и наклонил голову так низко, как только мог. Головокружение уже утихло, но желудок его все еще порывался освободиться от остатков скудного ужина, а прохладная влажность земли немного успокаивала.
Что-то зашуршало в кустах прямо у его уха, и, в очередной раз с трудом сглотнув, Бутч повернул голову, как раз вовремя, чтобы увидеть, как по его ладони медленно ползет тонкая золотисто-коричневая змея, с шипами по всему телу и блестящей треугольной головой ярко-лилового цвета – такого же, как и лепестки неизвестного растения, в которое Бутч едва не угодил головой. Змея прошипела что-то, из чего потом ученые могли бы составить ее название, и направилась дальше, заставив вздрогнуть от ощущения гладкой, нагретой на солнце чешуи, скользящей по коже.
Краем глаза Флетчер заметил еще несколько ярких пятен, ползущих по земле, и только успел удивиться, что никто, кроме него, не видит змей, как рядом раздался вопль, а за ним – еще один, громче и пронзительнее.
В тот же миг над головой, срывая с деревьев листья, прошелестели сотни широких, мощных крыльев, где-то в зарослях послышался воинственный вой, а земля содрогнулась, выпустив из себя длинных, похожих на корни дерева червей. Но даже этот неимоверный шум, который издавали местные обитатели, вставшие на защиту своего дома, перекрыл нечеловеческий рык Контини: