Мы продолжаем идти в полной тишине, но, к счастью, уже через несколько минут я замечаю желтую вывеску «У Хуана Хосе» в виде мигающего неоново-желтого сомбреро. У самого порога Лиам набирает скорость и опережает меня на пару шагов. Он открывает передо мой дверь – несколько висящих рядом колокольчиков начинают громко звенеть – и придерживает ее до тех пор, пока я не пройду внутрь. Лиам никогда раньше не открывал передо мной двери. Ни разу в жизни. Я вовсе не хону сказать, что он ленивый или самовлюбленный, ничего подобного. Просто в подобном рыцарстве до сегодняшнего дня не было необходимости, ведь мы были всего лишь лучшими друзьями. Еще один первый раз. Цветы. «Ты красивая». А теперь и дверь…
Внезапно я осознаю, что Лиам смотрит на меня, а я застыла перед входом. Смотрит с легким смущением, а еще, кажется, ситуация его немного забавляет.
– Ой, – произношу я. – Спасибо.
Мы садимся за свой обычный столик и делаем обычный заказ: шесть тако, кесадилья и буррито, все поделить на две порции. И чипсы, с двумя разными соусами: ананасовый для меня, чипотле для Лиама.
– Итак, – говорю я после того, как почти допиваю первый стакан нектара богов со вкусом манго, – что сегодня было в школе?
Я этот вопрос никогда не задаю. Точно так же, как он никогда не спрашивает о том, как мы провели день дома с отцом. Общего контекста маловато – много ребят, учителей, уроков, все это я никогда не пойму до конца. У меня все дни похожи друг на друга, а разговоры о написании книг выводят меня из себя. Поэтому мы говорим о Других вещах: о фильмах, знаменитостях, о политике, о колледже, наших мечтах. И часто обсуждаем гипотетические вопросы, любим это дело. Например, кого бы ты предпочел видеть президентом США, Майли Сайрус или Тейлор Свифт? Ты бы больше хотел смотреть до конца своих дней только экранизации Николаса Спаркса или не есть ничего, кроме шоколада, сто дней подряд? Лучше так никогда и не влюбиться или так никогда и не найти работу, которая будет тебе по душе?
Мы можем играть в эту игру часами.
– В школе нормально, – отвечает он, скрутив в колечко бумажную обертку из-под соломинки. – По математике была самостоятельная, на литературе начали читать «Гэтсби», на биологии смотрели уморительное видео о репродуктивных привычках пауков. Круче всего было, когда Брайан Бендер встал на стул и при всем честном народе в столовой пригласил на свидание Кайла Рейнольдса. Но ты ведь не знаешь Брайана… И Кайла тоже… Так что история, по-моему, теряет часть своего очарования. Кайл о своей ориентации всем рассказывает еще с начальной школы, а вот Брайан не то чтобы. Вся столовка аплодировала.
– Классно, – говорю я. – А этот парень, Кайл, он же согласился?
– Ага, – улыбается Лиам. – Было потрясающе.
– Супер. – Я закусываю соломинку передними зубами.
– А ты предпочла бы… – начинает Лиам, и глаза его начинают блестеть, – выиграть двухнедельную поездку в Южную Америку, все включено, с индивидуальной экскурсией в Мачу-Пикчу, или…
Я смеюсь. Это поездка моей мечты, и он об этом знает. Папа просто пока слишком занят, чтобы на нее согласиться. Пока. Что в мире может быть круче? Тупой вопрос, уже чувствую.
– Или пойти со мной на свидание? – заканчивает он.
– Ой.
– Не так просто, как ты думала, а?
Теперь он улыбается, но в улыбке скользит тревога. Я это вижу, потому что его левый глаз прищурен чуть сильнее правого, и из-за этого он будто бы смотрит на меня искоса.
– Ну, как сказать, – отвечаю я, надеясь, что мои щеки снаружи полыхают не так сильно, как изнутри. – Поездка двухнедельная, а свидание всего одно. Не очень-то честно. Есть ли шанс на много свиданий?
Проблеск его неоновой улыбки. Именно так я всегда ее называла: неоновая улыбка. Самая яркая, наполненная светом улыбка, которая появляется только тогда, когда для нее есть невероятный и поразительный повод. Например, когда мы в прошлом году выиграли бесплатные билеты в VIP-зону «Даймонд Клаб Филлис» прямо за основной базой. Или когда родители сделали ему сюрприз – и мне тоже, – организовав ту самую печально известную поездку в Диснейленд.