Я мало понимал в традициях не-волшебного общества, но было довольно странно для подростка ехать в школу с родителями. Но главное здание Конфедерации магов Северной Америки было за углом Колледжа, так что все маги, у кого не было своей машины, приезжали к Колледжу с родителями или с водителем, что подвозил семью на работу.
Обычно папа бодро болтал всю дорогу о последних новостях и спрашивал меня об учебе. Сегодня он был необычно подавленным. Он смотрел вперед, словно на машины, но хмурился так, что явно думал о другом. Он потер рот, когда остановился на красный свет.
— Стало хуже? — спросил я.
Он взглянул на меня.
— Что?
— Катастрофа, что тебя беспокоит. Землетрясение…
Я молчал об этом неделю. Может, теперь, без дяди Реймонда, он расскажет больше.
Папа вздохнул.
— Проблема не в землетрясениях. Это вулкан.
— Вулкан… ох, — я понял. Гора Сент-Хеленс. Вулкан на западном берегу долго спал, а последние несколько недель шевелился. Там была дрожь, но я давно не слышал ничего нового об этом, так что не связал его с разговором папы о «землетрясении».
Честно говоря, я вообще мало думал об этом. Папа порой брал местные газеты, но маги не обращали внимания на дела простаков. Многие семьи магов даже не покупали телевизоры. Мы получали новости, что касались нас, из публикаций Конфеда и от знакомых.
Я смотрел на лицо папы.
— Угроза больше, чем говорят в новостях простаков?
Он смотрел вдаль, стиснув зубы.
— Жуткая ситуация. Но не переживай. Технически, и я не должен переживать. Мы не отвечаем за природные катастрофы.
— И это помешает тебе высказаться? — спросил я.
Уголок его рта приподнялся.
— Нет. Меня еще не остановили. Я давлю на отдел Природы, как могу, поверь. Но им нужно позволение Круга, — он похлопал меня по плечу. — Оставь это мне. Ты еще не нашел свое место, не переживай.
Но его давление, похоже, не работало. Он делал все, что мог? Мы были семьей из Круга. Если на кону было больше жизней, чем думали не-маги… нужно поговорить с Эми об этом в следующую нашу встречу. Папа должен искать связи, людей, что не молчат.
Моя тайна обжигала горло. Когда-то я почти все рассказывал папе. Он не мог винить меня за скрытность тут, когда он был таким скрытным со мной, да? Как только Эми будет готова, я приведу ее к нему, и мы обсудим, как проще внедрить ее в общество магов.
Может, я и не спешил делиться ею. Воспоминание о ее улыбке, когда она приняла магию, вызывало трепет в моей груди.
Я не знал, кого можно попросить поддержать нас. Я ходил в тот день на лекции, в мастерскую и на семинар и разглядывал профессоров по очереди. Каждый маг на работе докладывал все Кругу. Если я затрону опасную тему, то не с тем, кто упомянет мой необычный интерес моему дяде или деду раньше, чем я буду готов. Но папа, к счастью, не один был со своим мнением.
Ребята уходили с семинара по международной магии, и я прошел к профессору Канеко. Она бывала на встречах моих родителей до того, как я начал учиться. Я слышал, как она обсуждает с родителями шансы объединения с простаками. Она была открыта в плане не-магического общества.
— Профессор, можно минутку? — я подошел к ее столу. Старые половицы скрипели под моими ногами, от них пахло лаком.
Профессор Канеко убрала черные волнистые волосы за уши и улыбнулась мне.
— Мне нужно на встречу, но ты можешь говорить, пока я собираюсь, Джонатан.
Я тщательно подготовил историю.
— Я прочел в учебнике о маге, родившемся в семье не-магов. Я не слышал, чтобы такое происходило в последнее время. Наверное, это редко?
Профессор Канеко кивнула, перебирая записи на столе с шорохом бумаги.
— Вполне. Магия, по большей части, наследственная. Многие считают, что это хорошо, ведь было бы куда сложнее скрывать силы от общества, — она звучала мрачно, не соглашаясь с этим. — Но есть случаи в генетике, когда магия возникает внезапно.
— Как с таким справляются? Нужно ведь учитывать родственников без магии.
— Во многих странах, если ребенок проявлял талант к магии, местные маги похищали того ребенка и растили со своими.
Она замолчала от моей гримасы.
— Согласна, это больно. Но они не были жестокими. Во многих случаях семьи не-магов посчитали бы такого ребенка проклятым или одержимым. Они избегали бы его или даже мучили. Это было бы плохо.
— А сейчас? — спросил я. — Или если талант проявился у взрослого?
— Если магия проявляется довольно сильно, ее можно заметить в раннем возрасте, — сказала профессор Канеко. — Так что твой второй вопрос — не проблема. А дети… Хорошо, что многие лидеры магов больше связаны с не-магами. Плохо то, что ребенка с талантом чаще всего подвергают выжиганию магии, чтобы не было проблем.