Я сжал кулаки. Я перешел на ту сторону и направился к нему с таким гневом внутри, что меня поражало, как я не кричал на него по пути.
— Что вы с ней сделали? — сказал я. — Она не узнает меня. Она была… Вы все забрали.
Дядя Реймонд смотрел на меня, щурясь.
— Я подозревал, что ты придешь. И я ничего не забрал. Магимедиик, специализирующийся на ментальных процессах, убрал воспоминания о тебе и столкновениях с магией из ее разума. И у ее отца. Стоит благодарить меня.
— Благодарить? — пролепетал я. — У нее есть магия. Есть право использовать ее. Нельзя просто…
— Я убрал за тобой, — сказал дядя, будто я не говорил. — Ты ведь даже не видел, как бедняжка разваливалась от давления? Ты не имел права втягивать ее в мир, к которому она ни капли не готова. Хотя это не худший из твоих проступков.
Он мрачно смотрел на меня, я отвечал тем же. Разваливалась? Эми была немного растеряна, но мы во всем разбирались. Он не дал мне — или ей — шанса.
— Если у нее еще есть магия, можно хотя бы…
— Если снова подойдешь к ней, попытаешься как-то связаться, Круг выжжет ее магию. Поверь, они будут следить. Ты этого для нее хочешь?
Стальной блеск его глаз показывал, что он был серьезен. Мне стало не по себе.
— Нет. Не надо так, — пока у нее была связь, она могла узнать правду о себе позже. Со мной или без меня.
Последняя мысль ранила сильнее, чем я ожидал. Я знал Эми меньше месяца. Но она пробралась во многие мои мысли с тех пор. Я заботился о ней больше, чем о какой-либо девушке. Я хотел, чтобы она раскрыла свои силы, проявила себя…
Я стиснул зубы, горло болело. Из-за заботы о ней на меня давила угроза дяди Реймонда. Потому Круг еще не выжег ее, да? Чтобы могли пригрозить мне.
Пока что.
— Я хочу поговорить с отцом, — сказал я. Если я уговорю его, если мы выступим вместе, может, это правление пошатнется.
К моему удивлению, дядя тут же потянулся к задней дверце лимузина.
— Заходи, — сказал он. — Мы все равно должны отвезти тебя домой.
Я сел и обнаружил отца у дальнего окна. Я сел напротив него, покраснев. Я обещал ему, но нарушил обещание, придя сюда. И разговор ночью был еще свежим в голове.
Папа напряженно улыбнулся мне, взгляд был прямым, но не злым. Дядя Реймонд сел рядом с ним.
— Думаю, теперь ты не унесешь себя чарами от разговора? — сказал папа ровным голосом.
Я покраснел еще сильнее из-за взгляда дяди Реймонда.
— Я сделал, что было нужно, — сказал я. Нужно было сдерживать гнев. Они не отнимут это у меня. — Ты согласен с тем, что ей стерли память? — спросил я, лимузин отъехал. — Она училась. Она легко начала колдовать сама. Она должна быть магов.
— Джонатан, — сказал папа тем же ровным тоном. — Я не буду с тобой спорить насчет этого. В идеальном мире она была бы магом, — дядя Реймонд фыркнул, но папа игнорировал его. — Но мы живем не в идеальном мире, а подстраиваемся под свой.
— Как это понимать? — рявкнул я. — Можно тогда сказать: «Какое дело до принципов, если они стали нам неудобными?».
Он медленно выдохнул.
— Нам просто нужно решить, какие принципы важнее в данной ситуации. Мне не нравится, как сейчас работает общество магов, но это не изменится за один миг, что бы мы ни делали. Когда и если мы начнем объединяться с не-магами, процесс будет долгим. Мы не можем помочь таким, как Эми, когда не можем даже начать изменения. У нее еще вся жизнь, есть любимые люди, и это не связано с ее магией.
Я вспомнил вопрос Эми, можно ли рассказать ее папе. И как она расстроилась, когда я говорил о не-магах. Конечно, она была привязана к той жизни. Она знала только ее.
— Мы должны как-то найти баланс, — сказал я.
— Мы не готовы сейчас к этому, — сказал папа. — Было бы много боли. Она оказалась бы изгоем в обоих обществах. Этого ты хотел бы для нее?
Я был бы с ней. Я хотел так сказал. А если она решила бы, что я ей больше не нужен? К кому тогда она пошла бы?
Она оказалась бы изгоем с одной стороны, монстром с другой.
Я не хотел верить, что так обернулось бы, но в глубине души гнев угасал. Она выглядела счастливо, когда выходила сейчас из школы. Когда в последний раз я видел ее такой расслабленной рядом с собой?
Если я буду сражаться, то ради нее, потому что так для нее было лучше, или ради своей гордости?
— Нет, — тихо сказал я. — Я бы такого не хотел. Она не этого заслуживает.
— Вот, — сказал дядя Реймонд. — Может подумать об этом, пока дожидаешься слушанья. Потому что, поверь, после этих выходных Круг тебя так не оставит.
Мне было нечего сказать, особенно ему. Я молчал всю дорогу домой. К счастью, дядя остался в лимузине, а мы с папой вышли. Папа кивнул ему, и дядя Реймонд скривился. Мы вдвоем ушли в дом.