Бутч посмотрел на своего напарника… и черт, несмотря на расплывчатое зрение, он был так рад видеть ублюдка. Лицо Ви было тем же: темная бородка вокруг рта была там, где и должна была быть, неизменные татуировки на виске и те же ярко-бриллиантовые радужки. Родной, такой родной. Дом и семья в одной вампирской упаковке.
Но Бутч не позволил слезам пролиться. Он и так, мать вашу, оказался полностью выведенным из строя около туалета. Истощение было накидкой для мантии из его позора, которую он натянул на себя.
Быстро моргая, он произнес:
— Где твоя гребаная одежда, парень? Ну, тот желтый костюм.
Ви улыбнулся, его глаза блестели, будто он тоже был растроган.
— Не беспокойся, я укрыт. Полагаю, ты вернулся, да?
— И готов к рок-н-роллу.
— Да ладно.
— Еще бы. Подумываю податься в стройотряды. Хотел взглянуть, как выполнена эта ванная. Плитка отлично выложена. Тебе стоит взглянуть.
— Как насчет того, чтобы я отнес тебя в постель?
— Сперва хочу взглянуть на водопроводные трубы.
Уважение и привязанность вызвали у Ви ухмылку.
— Хотя бы дай помогу тебе встать.
— Не-а. Я сам. — Бутч со стоном попытался подняться вверх, но потом вновь упал на плитку. Поднять голову казалось неосуществимым действием. Но если они оставят его здесь чуть дольше… на неделю, может дней десять?
— Давай, коп. Сдавайся и дай помочь тебе.
Бутч оказался неожиданно слишком уставшим, чтобы возражать. Полностью расслабившись, он боялся, что Марисса смотрела на него и думала: «Черт, он может выглядеть еще слабее?». Черт, спасало лишь то, что по заднице не дул ветер.
И, следовательно, его больничный халат оставался завязанным. Спасибо тебе, Господи.
Большие руки Ви подхватили его и легко подняли. Пока они шли, он отказывался опустить голову на плечо друга, хотя поддержание ее в приподнятом положение вызывало пот. Когда он оказался на кровати, дрожь охватила все его тело, и комната вокруг закружилась.
Прежде чем Ви выпрямился, Бутч схватил его за запястье и прошептал:
— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
— Что случилось? — спросил Ви так же тихо.
Бутч взглянул на Мариссу, стоявшую, в нерешительности, в углу.
Покраснев, она посмотрела в сторону ванной, потом подхватила два огромных бумажных пакета.
— Думаю, что приму душ. Вы меня извините? — Она не дождалась ответа, просто исчезла в уборной.
Когда дверь закрылась, Ви присел на край кровати.
— Поговори со мной.
— В какой именно она опасности?
— Я присматривал за ней в течение трех дней, она кажется нормальной. Возможно, что скоро уедет. Сейчас мы все уверены, что нет никакой внутрибольничной инфекции.
— Чему она подвергалась? Чему подвергался я?
— Ты знаешь, что побывал у лессеров, ведь так?
Бутч поднял одну из своих избитых рук.
— А я было решил, что навещал Элизабет Арден.
— Выскочка. Ты был там почти день…
Внезапно он схватил плечо Ви.
— Я не сломался. Не важно, что они со мной делали, я слова не сказал о Братстве. Клянусь.
Ви положил руку поверх руки Бутча и сжал ее.
— Я знаю это, дружище. Я знаю, ты бы не сделал этого.
— Хорошо.
Когда они оба расслабили руки, взгляд Ви упал на кончики пальцев Бутча, представляя, что с ними делали.
— Что ты помнишь?
— Только ощущения. Боль и… ужас. Страх. Гордость… гордость от мысли, что не донес, от мысли, что меня не сломали.
Ви кивнул и вытянул самокрутку из кармана. Прежде чем зажечь ее, он посмотрел на кислородную маску, выругался и засунул сигарету обратно.
— Слушай, старина. Я должен спросить… у тебя с головой все нормально? В смысле, пройти через что-то подобное…
— Я в норме. Всегда был слишком туп для посттравматического синдрома, и к тому же, у меня не осталось ни одного четкого воспоминания о происшедшем. Пока Марисса может уйти отсюда здоровой, я в норме. Он потер лицо, чувствуя зуд от растущей бороды, затем опустил руку. Она приземлилась на его живот, и Бутч подумал о черной ране.
— Есть предположения, что они со мной сделали?
Когда Ви покачал головой, Бутч выругался. Парень был словно Гугл на ножках, и если он чего-то не знал, то это было плохо.
— Но я выясняю, коп. Я найду ответ для тебя, обещаю. — Брат кивнул в сторону живота Бутча. — Как она выглядит?
— Без понятия. Был слишком занят, пребывая в коме, чтобы беспокоиться о своем прессе.
— Не возражаешь?
Бутч пожал плечами, и спустил простыни. Когда Ви приподнял больничную сорочку, они оба посмотрели на живот. Кожа вокруг раны была ненормальной — вся серая и сморщившаяся.