Тео всего в двух шагах от входа, и я смотрю, как Брут уходит с миской чего-то дымящегося в руках. Он выглядит почти блаженным, когда смотрит на это, и это на самом деле вызывает небольшую улыбку на моем лице. Я немного задумалась, так как Брут погружен в свое поклонение рагу и почти не видит, как другой заключенный подставляет ногу на пути большого человека. Сальто, которое делает Брут, было бы комичным, если бы не выражение абсолютного отчаяния на его лице, когда он приземляется, потеряв рагу. Двое мужчин стоят в стороне и смеются, как будто это самая смешная вещь, которую они когда-либо видели. Третий буквально выплевывает кусок яблока, которое он ест, чтобы рассмеяться в очень непривлекательной манере. Другой пожилой заключенный из очереди подбегает к Бруту и похлопывает его по спине, пристально глядя на зачинщиков.
— Ты можешь взять половину моей порции, а твою мы можем разделить завтра, — слышу, как другой мужчина говорит Бруту.
Я смотрю на трех смеющихся ублюдков, слыша эти слова, и во мне нарастает ярость. Я всегда была поклонником аутсайдеров, даже если они семи футов ростом.
— Я думаю, ты задолжал Бадди завтрак. — Ухмыляюсь я, отодвигаясь от края, пока не оказываюсь рядом со стариной Брутом.
Я скрещиваю руки на груди, широко расставляя ноги, как учил меня Джош. Пожиратель яблок смотрит на меня с открытым ртом, что действительно отвратительно. Двое других немного медленнее, но то, что начинается как замешательство, быстро превращается в гнев на их лицах.
— Мы ценим это, сэр, но вам лучше уйти сейчас, — говорит мне человек, который помогал Бруту.
Я не отрываю глаз от этой троицы.
— Ты знаешь этих придурков? — Спрашиваю я. — Поскольку Брут уже большой мальчик, я думаю, ему нужно есть раз в день, чтобы оставаться сильным.
Глаза мужчины удивленно вспыхивают:
— Брут…
— Ты, блядь, что-то сказал мне, парень? — Один из тех мудаков делает шаг вперед.
Я ухмыляюсь.
— Ну, я разговаривал с парой придурков. Ты выглядишь как мудак, так что, эй, это, должно быть, ты! — Я слышу несколько смешков из растущей толпы во дворе. Я слегка меняю позу, не делая это очевидным, но я действительно начинаю сожалеть об этом решении.
Мужчина номер один с рычанием бросается на меня.
И с грацией пьяного бегемота.
Все мысли о сожалении улетучиваются, когда адреналин проходит через меня, и я пригибаюсь, выставляя ногу, чтобы подставить ему подножку. Мужчина с глухим стуком падает на спину, ругается, и я обращаю свое внимание на второго и третьего идиотов, которые теперь тоже идут на меня. Сердце бешено колотится, мои глаза принимают следующий вызов. Моя уверенность немного колеблется, я не знаю, о чем я думала, сражаясь с тремя заключенными за гребаную миску тушеного мяса. Я поднимаю кулаки, отставляя одну ногу немного назад, готовая получить пинок под зад, но не сдаваться без боя.
— Я был бы осторожен, Тито, — раздается голос позади меня. — Эта, по-видимому, любимчик Акса. Не хотел бы ты попасть в неприятности с большим человеком из-за маленького мальчика.
Непрошеный холод ползет по моему позвоночнику, и я не удивлена, увидев, как Коул входит. Сегодня на нем тоже нет рубашки, и я вижу, как татуировки на его лице тянутся вниз к остальной части его тела. Если бы не психотический взгляд в его глазах, он мог бы быть действительно красивым. Однако маниакальный взгляд в значительной степени убивает это.
— О чем ты говоришь? — Отвечает идиот Тито.
Коул ухмыляется и подходит ко мне, внимательно наблюдая. Он останавливается в нескольких дюймах передо мной, и мне требуется все, чтобы не побежать в противоположном направлении. Мне не стыдно признаться, что этот человек пугает меня до чертиков. Мое тело напряжено, когда я, прищурившись, смотрю на него, провоцируя его прикоснуться ко мне.
Будь храброй, говорю я себе.
— Беги к папочке, маленький мальчик, — мягко говорит он.
С минуту я стою как вкопанная, слишком упрямая, чтобы понять, что для меня хорошо. Я чувствую прикосновение к своей руке и разворачиваюсь, чтобы ударить обидчика, останавливаясь, когда понимаю, что это Тео.
— Давай, Джош, — говорит он, не отрывая глаз от Коула. Я бросаю взгляд назад еще раз, прежде чем развернуться на каблуках и выйти со двора.
— Прощай, Джош, — насмешливо кричит мне вслед голос, и мое лицо горит.
Но как бы я ни ненавидела уходить от борьбы, я больше ценю свою жизнь. Тео держит руку на моей спине и выводит меня со двора. Равные части ярости и страха проходят через меня, и я понимаю, что сжимаю и разжимаю кулаки навязчивым образом.