– Куда это ты пошел?! – рычит она на Коннора, чтобы подлить масла в огонь, краем глаза следя за Львом. – Я, между прочим, еще не закончила!
– А кто сказал, что я должен тебя слушать? – спрашивает Коннор, вновь поворачиваясь к ней.
– Если бы у тебя были мозги, ты бы меня слушал, но ясно, что их нет!
Коннор подходит совсем близко к Рисе, нарушая границы личного пространства. Это ей не нравится.
– Если бы не я, ты бы уже сидела в заготовительном лагере! – говорит Коннор.
Риса поднимает руку, чтобы оттолкнуть его, но парень реагирует быстрее и успевает схватить ее за запястье. Риса понимает, что зашла слишком далеко. Что она, в сущности, знает о нем? Его хотели отдать на разборку. Может, тому есть веские причины. Может, даже очень веские.
Риса понимает, что сопротивляться не нужно, так как, защищаясь, она отдает преимущество в руки Коннора.
– Отпусти меня, – говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал максимально весомо и спокойно.
– Почему? Что по-твоему я с тобой сделаю?
– Потому что ты второй раз дотронулся до меня без разрешения, – говорит Риса. Но Коннор все равно не отпускает, хотя сжимает руку уже не так крепко. И как-то не грубо, без угрозы. Скорее, нежно. Риса могла бы легко вырвать руку. Но почему же она этого не делает?
Риса понимает, что, продолжая удерживать ее, Коннор хочет ей что-то сказать, но что именно, девушка не знает. Может быть, он держит ее так нежно, чтобы показать, что не причинит ей вреда? Или, наоборот, сделает ей больно, если захочет?
Впрочем, это не важно, думает Риса. Даже легкое насилие все равно остается насилием.
Она смотрит вниз. Один удар каблуком, и коленная чашечка будет сломана.
– Я тебя в одну секунду вырублю, – тихо, но угрожающе говорит Риса.
Если он и испугался, вида не показывает.
– Я знаю, – так же тихо отвечает Коннор.
Видимо, он интуитивно понимает, что она ничего ему не сделает, что первый раз она оборонялась лишь для того, чтобы показать ему, на что способна, да и то скорее рефлекторно, чем сознательно. Теперь же, если она ударит его, это будет обдуманным, взвешенным решением.
– Отойди, – просит она, и в голосе Рисы Коннор уже не слышит решимости, бывшей железной всего пару минут назад.
На этот раз он слушается ее: отпускает руку и отступает на два шага. Они могли бы подраться, но не стали этого делать. Риса не совсем понимает, что это значит, но чувствует, что злится на мальчика не просто потому, что он ее не слушается: есть и другие причины, причем их столько, что сразу даже не разобраться.
– Все это очень занимательно, но мне кажется, в драке мало пользы, – произносит чей-то голос со стороны.
Это Лев, и Риса понимает, что ее маленький эксперимент провалился. Она хотела сделать вид, что они с Коннором ссорятся, чтобы проверить, бросится ли он бежать, но сама так увлеклась спором, что совершенно забыла об эксперименте. Если бы он сбежал, успел бы далеко уйти, а они бы спохватились только сейчас.
Напоследок Риса награждает Коннора сердитым взглядом, и они отправляются дальше. Проходит минут десять, и Лев отходит в кусты. Коннор пользуется его отлучкой, чтобы снова заговорить с Рисой.
– Хорошо придумано, – говорит он. – Сработало на сто процентов.
– Что?
– Я насчет ссоры, – говорит он шепотом, наклоняясь к уху Рисы. – Ты же ее специально затеяла, чтобы проверить, сбежит Лев или нет, пока мы не обращаем на него внимания, правильно?
– Ты знал? – спрашивает Риса ошеломленно.
Коннор недоуменно смотрит на нее.
– Ну… да, – признается он.
Риса растеряна. Если раньше она думала, что парень не так прост, как кажется, то теперь и вовсе не знает, что думать.
– Значит, ты просто подыгрывал мне?
Теперь и Коннор выглядит растерянным.
– Ну да… Вроде того. А что, ты разве серьезно?
Риса прячет улыбку. Неожиданно девочка понимает, что теперь чувствует себя комфортнее рядом с Коннором. Как такое может быть, непонятно. Если бы они поссорились всерьез, она бы отнеслась к Коннору настороженно. То же самое, если бы они, сговорившись, устроили показательное выступление, и оно оказалось таким успешным: Риса никогда бы не смогла доверять Коннору, если бы увидела, что он может так виртуозно лгать. В итоге получилось что-то среднее: они и ссорились по-настоящему, и ломали комедию одновременно. Это было нормальным – они были похожи на воздушных акробатов, исполняющих смертельные трюки над страховочной сеткой.