Волнуюсь, конечно. Ведь мне предстоит понять, то, что я хотела знать от нее. Чем она меня лучше? Пусть увидит, какая я стала. Пусть ей завидно станет. А, что, разве не так? Пусть смотрит. Я не только одета модно и красиво, я и сама такой стала.
Нашла дом, поднялась, звоню. За дверью шаги, легкие, быстрые. Успеваю сообразить. Что это должно быть она, ждала, предупредили.
В подъезде темно и я ослепляюсь от света и секунду стою перед открытой дверью.
— Вы ко мне? — Что это думаю, ты, что издеваешься? Гадина! — А потом.
— Это, ты?! Наденька! — А кто, же еще, думаю. Ты, что, мне комедию ломаешь?
Сидим с ней вместе, на диване и уже целый час болтаем. Чашки пустые стоят в стороне, ваза с печеньем. Самое интересное то, что она мне все больше нравиться! Чем больше мы вспоминаем, тем все больше нравиться. Узнаю, что Витенька наш, женился и ребеночек у него родился. А жена его старше, на целых три года и работает в том же институте. Она его часто видит и говорит, что себе удивляется. Как могла в такого влюбиться? Я смотрю на нее. Вижу перед собой девушку, худенькую, гибкую. Чай наливает, и я вижу, продолжение ее тонкой руки, с длинными пальцами. Изгрызенный ноготь. Но она чистенькая. От нее хорошо пахнет. Шампуню и еще, мылом пахучим. Просит извинить, что такая. После душа.
И совсем не большая, как казалась мне раньше и совсем не высокая, и уж совсем не взрослая. Ее глаза удивительно красивы и живые. Умные. Лицо у нее худощавое, черты правильные, если бы не маленький и вздернутый носик. Его я запомнила на всю жизнь. Рот с чувственными губами, красивыми и припухлыми. Ловлю себя на мысли о том, что они хороши в поцелуи. Ей явно не очень удобно и она все пытается ногу за ногу забросить, но халат каждый раз обнажает ее колени и тонкую ляжку с белой кожей. Она каждый раз стесняется этого, но потом, забывает и снова все повторяется. Перед глазами мелькают ноги, и ее худощавые ляжки. Ловлю на себе ее взгляд, но выдерживаю, и она первой отводит глаза, смущаясь. Мне от чая жарко и неудобно, прошу у нее разрешения снять кофточку. Пока снимаю, вижу, как она беззастенчиво и явно с симпатией рассматривает мою большую и не девичью грудь. Если бы знала она, как я готовилась к нашей встречи, то поняла, что я ее пришла придавить своим видом, одеждой и грудью, конечно же. Я специально надела белую сорочку, что бы ей подчеркнуть свои развитые, не погодам, формы. И она, я это вижу, вспыхивает от того, что видит ее, мою грудь, великолепно обтянутую тонким хлопком.
В последнее время грудь не растет, но и того, что ношу я на себе, мне с избытком. И видно, я понимаю, что именно это ее, еще там, в далеком детстве, в лагере отдыха, так раздражало. Я ведь уже тогда выделялась в среде девочек именно ей, моей крупной не по годам и выступающей грудью. Она замечала тогда, как на меня тогда, все время косился Витенька. И именно это ее раздражало. Не оставлена она вниманием и на этот раз. Я это вижу, по тому, как скользит по ней ее быстрый взгляд, я ловлю его на себе, все это время.
Я побеждаю легко ее, в нашей дуэли. Она сломлена вся, моим видом, одеждой и формами. Желая сильнее почувствовать это, я прошу ее проводить к туалету.
Пока я там писаю, все думаю. Что я хочу от нее. Чего же мне хочется. Удовлетворена я? Да! Повалила я ее на обе лопатки? Да! Может, хочу унизить? Не знаю, не решила, думаю. А может мне ее охмурить? Мысль эта вызывает во мне приятное волнение и тепло там, чем я сейчас отрабатываю. Пока одеваюсь, все время эта мысль предательски вертится и волнует. Ведь ты же открыла в себе, что тебе нравятся они, эти поверженные тобой, бывшие конкурентки. Пока иду к ее дверям по коридору, решаю, что я ее сейчас приручу к себе. Приручу, а там, может доиграюсь и брошу. Пусть пострадает за мои детские переживания. Гадина!
Возвращаюсь к ней в комнату и вижу, что она переоделась и надела легкое, в клеточку, платье и успела кое-как причесаться. Но видно спешила и ее волосы не уложены, сбились нелепо. Она вдруг волнуется, поравнявшись со мной, и я специально, касаюсь ее своей грудью. Пока она приходит в себя, от этого, я говорю ей, что бы она садилась, и я ее причешу. Она отступает, отнекивается. Но я вижу, как она, в этот момент, меня всю сканирует, пробует, оценивает. Меня эта игра захватывает, и я говорю себе. Ведь, что она думает, я же ее сейчас опять переиграю! Легко! Она ведь не знает, что я применяю против нее свое секретное оружие, о котором она, пока, что и не догадывается даже.