— Ну, что? Время пошло?
Она пытается улыбнуться, но у нее это не очень-то получается. Уголками губ, получается, только криво усмехнуться. Я ускользаю на секундочку, за дверь и пока она звонит, я сообщаю ему.
— А вот и подарочек, тебе, объявился. Ты, как? Справишься? — Он энергично кивает.
— Теперь, слушай. Ты мой муж, больной. Понял? Сам понимаешь? Кто платит, тот и заказывает музыку. Лежи так, как парализованный и спишь, слушай только меня. Не сорви мне игру! Понял? И еще. Очнешься только после того, как я тебя три раза толкну. Понял?
Он молодец. Схватывает все на лету.
Я даже начинаю им гордиться. И ведет себя хорошо. Не смущается, чуточку прикрылся, но я все равно отмечаю это его причинное место там, даже под простыней. Еще бы, думаю я. А ведь ему действительно есть чем гордиться. И пока я показываю Марии, так она просит себя называть, где и что в ванной, то все время вижу это перед своими глазами. Ну, что там сказать?
Конечно, я волновалась. Еще бы! Столько о нем, об этом их причинном месте слышала. Бабы просто все уши о них прожужжали. И какой у того, и какой у этого. А тем он, так-то, а тот, так. Невольно прислушаешься и подумаешь. А может, я чего-то не понимаю в этой жизни? Ведь и подруга моя все о них раньше мне говорила, а я и не знаю сама. Стоит ли об этом так много говорить или хватит этих разговоров. Но я решила, так решила. Все самой надо увидеть и пробовать. Мне надо иметь собственное мнение и суждение! Я все вычитала в мед. литературе и по атласу проштудировала. Но, то в книгах. А вот как в жизни? Правда, духу у меня, без внутренних волнений к этому предмету, не хватило. Вот и позвала я Толика. В рифму скажу. Толика, как кролика! Ведь с кем-то мне надо было начинать? По моему плану, кстати, в гениальности которого я не сомневалась, я сначала должна была пройти ознакомление, потом увидеть его со стороны в действии и уже, потом что-то решить для себя.
Хорохорилась, я хорохорилась, а как пришлось столкнуться с реальностью, я даже, в первое мгновение, спасовала. Даже вспомнить стыдно.
Вида не подавала. Для себя я выбрала такую манеру поведения. Пусть во всем, что будет происходить, все будет с легкостью и с усмешкой. Главное не терять чувство юмора. Поэтому, когда я с него сдернула простыню, то старалась сразу к этому даже взгляд свой не опускать. Пусть, думаю, помучается. Не успеваю окунуться в воспоминания. Она зовет из ванной. Потом доскажу, идти надо. Хотя, что это за манеры? Незнакомого человека и в ванную приглашать?
Захожу. Она повернулась боком, но я все равно хорошо могу ее рассмотреть. Тело прямо как у девочки, не оплыло жирком, явно выступают ребрышки и кости таза. Крутая линия бедер и очень симпатичная круглая попка. Киска выпятилась бритым бугорком, уходит под ноги разрезанным пирожком, откуда выглядывают темные кончики нежных и закрученных губок. Пока разговариваем, я все высматриваю у нее между ног и по ее телу. Она это замечает и, повернувшись ко мне передом, говорит. Что грудь у нее, как заказывали, чуточку обозначилась. Смотрит мне на грудь, которая предательски выпирает из-под халата, а потом, вроде бы, как смутившись, признается мне.
— У вас вон, какая? А у меня не растет. Не растет уже четыре года.
— Ну, во-первых, не вы, а ты. А потом, все правильно. — Говорю, я со знанием дела. — Грудь растет только до двадцати, а потом, только отвисает.
— Ну, моя-то. Хоть бы чуточку подросла! Ведь мне уже двадцать один.
Переспрашиваю. На мой взгляд, она моложе. Говорит что в эскорте уже четыре года. Переспрашиваю и еще раз удивляюсь. Ведь это что же получается, что она в семнадцать лет, как я и уже? Она звала и спрашивает меня по поводу сметы. Я отвечаю, что все понятно и это она сама будет порядок действий устанавливать, как ей будет удобно. Говорю, что я только наблюдатель, но тут, же поправляюсь, под ее, вопрошающем взгляде и добавляю.
— Обучаюсь, не опытная. Пригласила ее, что бы она подучила. Я ведь, только замуж вышла.
Она мне окидывает оценивающим взглядом и потом, отвернувшись ко мне попкой, говорит о том, что там и я записана тоже. Мне вдруг делается неудобно и я уже хотела выйти, как она опять повернувшись ко мне, без стыда, сверкая всеми прелестями, говорит.
— А ты, ничего. Толк будет. Ты мне сразу понравилась. Тебе не трудно будет мне спинку помыть. Уж больно руки у тебя нежные. — Даже в краску вогнала. Вот, же!