Она смешная. Наивная, в чем-то. Мне ее откровение нравиться. Оно простодушное какое-то.
— Слушай, Кисуня! Ты, как хочешь, но надо тебе самой. Как, так? Я? Да, как же я у невесты брачную ночь украду. Ты в своем уме? Да меня девки мои заклюют, если узнают. Ну, смотри сама. Мое дело такое. Как сказали, так и будет.
Пока она не начинает, я тяну к себе ее сумочку и спрашиваю.
— А можно, пока ты будешь с ним, я тебя этой штучкой потрогаю?
Вы, когда-нибудь, человека в ступоре видели? А проститутку? Она на меня такой взгляд метнула, что думала я от него мертвой упаду. Не тут-то было. Я ей еще раз говорю и напоминаю, что все по прейскуранту расписано. Делать ей нечего. А, я, все еще валяю дурочку и спрашиваю.
— Мура, а ты мне покажешь, как с этой штукой можно? А это, что?
Следом за штукой вытягиваю штучку такую для, для ануса.
— А это куда? Что это?
Вижу, что она прозревать начинает и вижу, что сомневаться во всем начала.
Она почти шипит. Но я делаю вид, что не замечаю. Поворачиваюсь к ней и прошу ее так правдиво.
— Мурочка, покажи мне, пожалуйста, как можно с этими штучками? Здорово, наверное?
Вижу, что она в следующее мгновение может вытворить, что-то такое, что мне не хочется. И я, опережая, ее выпад говорю.
— Мурочка, ты мне так нравишься, ты такая лапочка, такая легкая, такая веселая. Мне с тобой так хорошо. Пойдем в другую комнату вместе, я хочу с тобой побыть. Пусть он полежит пока. Пошли?
Она хватается за прикормку и чуть ли не вприпрыжку пускается за мной, громко постукивая своими прозрачными туфлями на высоких каблуках.
В комнате я ее укладываю на спину. Она с удовольствием растягивается во весь рост. Тянет меня за собой. Ну, что же, думаю. Ради святого дела придется и мне порадеть. Главное ее сейчас сбить с толка. Пусть так и не поймет ничего до конца.
Ложусь рядом, и она сразу же лезет ко мне холодными костяшками пальцев за пазуху. Терплю ее лапанья. Про себя думаю, что пока они нечем он лапанья мужиков не отличаются. Но вот в ее движениях начинают пробиваться нотки все более похожие на чувства. Я уже с удовлетворением чувствую, как ее пальцы все нежнее и мягче крутят соски, осторожно сжимают и гладят сверху груди и это мне нравиться. Ну, пусть и на меня поработает. Может она и права, что я распалюсь и к его члену смогу прикасаться увереннее. Для придания ей уверенности касаюсь ее шеи. Приятно. Потом целую на границе волос. Еще приятнее. Она хорошо пахнет, свежестью и мытым телом. Чувствую, что она отходит, смягчается.
— Мурочка! Ну, покажи мне, как с этими штучками управляться. Я всю жизнь хотела посмотреть, как это делается.
Она недоверчиво смотрит и все еще находится в неведении. То ли я ее разъигрываю, то ли на самом деле такая дура. Не дожидаясь ее решения, тянусь к сумочке и осторожно, двумя пальцами вытягиваю эту штучку наружу. Осматриваю. Довольно увесистая штучка, но по форме и мелким деталям сверху очень напоминает самый настоящий мужской инструмент, только крупнее и вены рельефнее. На ощупь пластик или резина, не пойму, материал какой-то не знакомый. Спрашиваю ее и она, наконец-то, подключается и начинает пояснять. А потом вытаскивает из сумки резинку и, разорвав упаковку, ловко натягивает ее сверху. Пока все довольно эротично и не привычно. Она все делает, молча и с недовольным видом. Хотя и пытается скрыть свое настроение от меня.
— Мурочка. — Шепчу ей почти в самое ушко. — Прошу тебя, покажи.
— А ты помоги мне!
— Как? Как мне помочь тебе? Что я должна делать?
— Поласкай меня.
Видя мое замешательство, которое я невольно испытываю от ее наглости. А как же еще? Она воспринимает, как мою неопытность. Она улеглась на спину и уже эротично раскрывается. Мой взгляд невольно обращается туда, к ней. Она замечает мой интерес и спрашивает наивно.