— …ты вспомни, вспомни, — лицо Головы приобрело ехидно-ироничное выражение — глаза сузились, губы скривились в недоброй ухмылке, — с детства ты был уверен, что имеешь в этой жизни какое-то великое предназначение. Ты не мыслил своего существования в роли обыкновенного обывателя, отца семейства, планомерно зарабатывающего пенсию и право к старости приобрести на Земле тихий, приличный домик! Ты не понимал, как можно прожить единственную жизнь, тупо и размеренно шагая по заранее определенным клеточкам! И что же теперь?! Когда выпала реальная возможность осуществить свои самые честолюбивые мечты, ты сомневаешься и пятишься, как последний осёл!
Хиггинс молчал. Да и что можно было возразить тому, кто знает тебя столь же хорошо, как и ты сам.
— Да, пусть изначально наши действия будут выглядеть не очень красиво, — не унималась Голова. — Откровенное давление, шантаж и страх. А как ты хотел?! Получить невиданную в истории Земли абсолютную власть и остаться добрым дяденькой? Так не бывает! Если разобраться, все сильные личности приходили к власти на чьих-то костях. Вопрос только в том, насколько сие было заметно окружающим. Или ты не считаешь себя личностью, способной стать во главе сверхцивилизации, которая получится после слияния знаний и культур землян и их бывших соседей?
— Я не уверен, что землянам это вообще нужно, — хмуро сказал Хиггинс.
Если бы у Головы были руки, то она непременно всплеснула бы ими, подчеркнув таким образом переполнявшие ее эмоции. Но рук не было. Возможно, поэтому перекосившие ее лицо гримасы выглядели уж слишком резкими и неестественными. Хиггинс все чаще замечал у своей копии несвойственную ему мимику. Да и логика, которой пользовалась Голова, порой приводила его в некоторое замешательство.
— Не будь идиотом, — Голова смотрела на него снисходительно, — знания, которыми я располагаю, перевернут всю земную жизнь!
«Я в этом и не сомневаюсь, — подумал Хиггинс. — Вопрос лишь, в какую сторону?»
Человечество только-только обрело некое социальное равновесие и вот те на, опять поворот…
Да, чего греха таить, поначалу Хиггинс чуть не поддался на уговоры и радужные перспективы их совместной деятельности по направлению землян на путь истинный. Но теперь, пообщавшись с собственным клоном еще какое-то время, отчетливо понимал, что сделал правильный выбор, согласившись сотрудничать со Службой Космической Безопасности и определив свое «великое предназначение», на которое так упирала Голова, именно в защите Земли от ее произвола.
Однако разговор необходимо было закончить на мажорной ноте.
— Ладно, ладно, — Хиггинс широко улыбнулся, — это у меня так — легкая депрессия. Никак не могу привыкнуть к роли «отца народов»…
— То-то же, — пробурчала Голова.
Хиггинс поднялся.
— Кстати, — начал он самым нейтральным тоном, на который был способен в данной ситуации, — тебе просили передать привет. Ты помнишь Керри?
Голова помрачнела. Мышцы лица напряглись, черты заострились.
— Конечно!
Керри была старой подружкой Хиггинса. Хоть они и расстались, не возлагая друг на друга каких-то особых обязательств, она добросовестно ждала его все эти годы.
— Знаешь, мы снова вместе, — радостно сообщил Хиггинс. — Она понимает, как тебе здесь тяжело одному и просила разрешения присутствовать при следующей нашей встрече…
Голова молчала.
Хиггинс забеспокоился.
— Полагаю, общение с женщиной пойдет тебе на пользу, — игриво сказал он.
— Не думаю.
— И не думай! Просто поговоришь с ней и все…
— Вот именно, что и все! — сказала Голова раздраженно.
— Вообще-то, при здешнем уровне развития данной отрасли ты, наверное, мог бы обрести новое тело.
— Да, конечно, но в таком случае я утрачу контроль над Супермозгом, а это пока не входит в наши планы! Не так ли?
— Естественно, — Хиггинс хищно осклабился. — Но впоследствии, может, придумаем что-нибудь… Знаешь, она очень просила, — добавил он грустно.
— Ну, хорошо, — сдался клон, — попробуем разок.
Хиггинс мысленно потер руки. Пока все шло по намеченному плану.
— Значит, следующая встреча через три дня, — уточнил он.
Голова чуть заметно кивнула.
— Мы будем ждать перемещения вместе с Керри. Пока! — махнул рукой Хиггинс.
— Пока, — ответило распадающееся на глазах изображение его собственной головы.