В сложившейся ситуации была дорога каждая минута, и он, возможно, находился на грани разгадки всех ребусов, свалившихся на них в последние часы, и эта разгадка обещала быть весьма нетривиальной. Ему стало очевидно, что в такой момент сидеть и ждать, пока кто-то придет в чувство — просто невыносимо. Поэтому, взяв пару камней, лежащих неподалеку, он один за другим швырнул их за угол, в стены грота, стараясь создать побольше шума и одновременно прислушиваясь, не откроет ли там кто-нибудь пальбу. Камни знатно прогрохотали, вызвав, видимо, разрушение и осыпание стен грота. Никаких дополнительных звуков и характерных вспышек не последовало.
Артур выглянул из своего убежища. Еще не успевшая осесть пыль клубилась в лучах дневного света. «Ну!» Он мысленно перекрестился и, оттолкнувшись от стены, в три прыжка оказался у левого края выхода из грота, где распластался за огромным валуном, находившимся на границе света и тени. Пожалуй, сила тяжести была даже меньше земной, и после изнурительного похода по тоннелю Артур скакал здесь буквально, как мартовский заяц.
Держа наготове излучатель, он осторожно высунулся из-за нового укрытия, готовый увидеть все, что угодно, кроме того, что увидел на самом деле. Выход из грота находился на пологом склоне горы, и с этого места отлично просматривались окрестности. Сам склон густым зеленым ковром покрывала обыкновенная трава, во всяком случае с расстояния полутора метров неопытный в ботанике глаз никаких особых отличий этой растительности от земных аналогов не заметил. Из травы повсюду хаотично торчали камни. Здесь были и небольшие экземпляры — размером с футбольный мяч, и солидные глыбы диаметром в несколько метров.
Скорее всего, склон был подножием горного массива, с которого в былые времена случались опасные камнепады. Далее, по правую сторону, на расстоянии нескольких километров начинался лес. Определить тип деревьев и схожесть их с земными на таком удалении не представлялось возможным, но цвет они имели зелененький — это точно. За лесом виднелся горный хребет, спрятавший свои вершины в легких кучерявых завитушках облаков идеально белого цвета.
С левой стороны, насколько хватало глаз, простиралась водная ширь. Вода, если, конечно, это была именно вода, весело играла оттенками зеленого цвета. Солнечные зайчики яркими бликами струились по ее поверхности. Самого солнца видно не было. У берега волны с мягким шипением облизывали нагромождение лежащих друг на друге каменных глыб, которые постепенно превратились в валуны. После очередного ныряния они живописно искрились всеми цветами радуги. Чуть дальше берег превращался в восхитительный песчаный пляж, только песок производил неестественное впечатление из-за своего чрезмерно коричневого, как бы загорелого, цвета.
Короче, земная идиллия да и только. О том, что это все-таки не Земля, напоминало, по крайней мере, два факта: явно пониженная сила тяжести и два белых диска примерно одинакового размера, неподвижно висевших в небе, одни — над океаном, а другой, наполовину терявшийся в облаках, — над горным хребтом. Следовательно, у этой планеты имелось, как минимум, два спутника, две своих луны, настолько ярко освещаемых местным Солнцем, что видимых даже днем.
Итак, если не Земля, тогда что это за планета, а главное, как он сюда попал? Ответов пока не было, а если нет ответа, значит плохо поставлен вопрос, так как хорошо поставленный вопрос, как правило, содержит большую часть ответа. Или не хватает исходных данных, поэтому нужно выбраться наружу и осмотреть ближайшие окрестности.
Артур перевел встроенный в шлемофон скафандра усилитель сигнала от внешнего микрофона на полную мощность и несколько минут, не двигаясь, слушал «окружающую среду». Ничего подозрительного он не услышал, только шум волн, да равномерный шелест ветра.
Присмотрев себе расположенный двумя десятками метров ниже по склону здоровенный камень, за которым можно с успехом спрятаться, Артур резко, как чертик из табакерки, выпрыгнул из-за валуна, прикрывавшего вход в грот, и, перекатываясь через голову, прыгая каждый раз, когда оказывался на ногах, в разные стороны, помчался к нему. Расчет был прост — если тот, кто обосновался выше по склону и кого он поэтому не мог видеть, находясь внутри грота, откроет стрельбу, то, возможно, он промахнется.