– Как ты смеешь, Рон! – ахнула девушка.
– Все нормально Гермиона, мы взрослые люди, и тебя понимаем, – Рон выплюнул ей эти слова прямо в лицо, вставая, чтобы они оказались примерно на одном уровне.
– Ничего ты не понимаешь, – тихо прошептала Гермиона, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не дать Рону пощечину, а потом еще одну и еще.
Она молча развернулась и покинула гостиную. Уверенными шагами она сразу направилась на Астрономическую башню. Сначала она очень хотела там увидеть Малфоя и сказать ему «спасибо» за вчерашнее, теперь она молилась, чтобы его там не было, и она снова смогла бы побыть одна.
Мечтам девушки не суждено было сбыться, дверь была открыта, и Гермиона сразу заметила силуэт у перил. Услышав стук каблуков, Малфой обернулся:
– Я понять не могу, – он говорил медленно, растягивая слова, – ты такая глупая сама по себе или потому что учишься на своем львином факультете?
– Мы не глупые, мы храбрые, – пояснила девушка.
– Это похвально, что свою личную тупость ты не отрицаешь, – губы Малфоя растянулись в улыбке, а губы Гермионы сжались в тонкую линию. – Чего приперлась?
– Сейчас не ночь, имею право, – огрызнулась гриффиндорка, также облокотившись на перила и закрывая глаза.
– Нет, не имеешь, – закричал Драко, – пока я тут, ты не имеешь право на это! У тебя вообще нет никаких прав, грязнокровка! – этот Малфой значительно отличался от того, которого она запомнила вчера.
– И что? – Гермиона сдвинула брови на переносице. – Что ты мне сделаешь, а, Малфой? – девушка забылась, как тогда на Зельеварении, и ткнула его пальцем в грудь. От такой дерзости и глупости Драко даже не нашел, что ответить. – Так я и думала, – Гермиона самодовольно улыбнулась, – НИЧЕГО! – и она отвернулась к озеру.
В этот раз там не было ни русалок, ни светлячков, но оно было таким прекрасным, таким синим и спокойным. Гермиона представила себя русалкой, что могла бы уплыть от всех проблем, спрятавшись в глубинах озера. Она была одинокой. Конечно, у нее были верные друзья и любящая семья, но Гермиона чувствовала себя совсем разбитой и никому ненужной. Летом она поделилась с мамой своими волнениями и переживаниями, но миссис Грейнджер ответила, что ее девочка просто «перегорела». Именно такой она себя и чувствовала – перегоревшей, как лампочка, которую люди выбрасывают, заменяя на новую.
Еще летом Гермиона почувствовала, что родители как-то изменились. Раньше они всегда интересовались делами и успехами дочери, переживали вместе с ней, мистер Грейнджер бывало даже ругался на нее. Но не этим летом. Родители не задавали лишних вопросов, как будто только сейчас, спустя пять лет поняли, что их дочь – замечательная волшебница.
Мысли Гермионы, когда ночью она лежала в своей в кровати, метались из крайности в крайность – от того, что родители ее больше не любят и до того, что они считают ее уродкой и боятся. Не выдержав этой сдержанной холодности, девушка уехала в Нору, но и там не нашла спокойствия. Особенно после приставаний Рона. Поэтому остатки каникул она провела в Дырявом котле, снимая самый дешевый номер.
Гермиона верила и надеялась, что, как только она вернется в свою любимую Школу Чародейства и Волшебства, все наладится. Но как бы не так. Все чаще и чаще она плачет. С Роном они ссорятся по малейшему поводу. Из-за нее Гарри разрывается между ней и другом. Даже Уизли-младшая затаила на нее обиду и уже не так активно с ней общается. Казалось бы, куда хуже может быть, но нет, вот, пожалуйста, второй день подряд она любуется вечерним пейзажем с Малфоем. Но тем не менее, Гермиона с ужасом отметила про себя, что после таких «встреч» на душе становится как-то легче. Как будто груз обязанностей немного ослабляет петельку на ее шее, и она изо всех сил пытается надышаться на будущее.
Когда Гермиона сюда шла, она была уверена, что расплачется от жалости и отвращения к себе, но тем не менее, она держала себя в руках. Еще раз посмотрев на Черное озеро, Гермиона поняла, что если ее одну посадить в какую-нибудь большую яму, ее слезы смогли бы наплакать еще одно Черное озеро. От этой мысли Гермиона хмыкнула, чем привела Малфоя в чувство – тот все это время ее рассматривал.
– И чего ты сюда приперлась? – Малфой повторил вопрос.
Гермиона могла начать двухчасовую лекцию, но поняла, что это не тот ответ, который слизеринец хотел бы получить. Девушка посмотрела на него, немного прищурившись. Подумав, она пришла к выводу, что он тоже приходит сюда, чтобы побыть одному или успокоиться. Приняв тот факт, что он все же нашел это место раньше, она решила уйти. Он помог ей тем, что вчера был рядом, она отблагодарит его своим уходом.
– Я уже ухожу, – Гермиона поправила сумку, которая свалилась с плеча и все это время болталась на локте, и пошла к выходу.
– Стой, блять! Ты так просто не уйдешь! – Малфой в несколько шагов сократил расстояние, что было между ними, и резким рывком развернул девушку к себе.
– Ты что себе позволяешь, Малфой? – прошипела она ему в лицо.
– Это что ты себе позволяешь? – в ответ прошипел ей Малфой. – Я тебе дважды задал вопрос и, мать твою, не получил еще ответа на него.
– Я не обязана тебе отвечать, – просто ответила девушка.
– Но я жду ответа, – не унимался парень.
– Просто я так захотела.
– Ничего, блять, не бывает просто, – Малфоя бесила эта ситуация, бесила Гермиона и бесило то, что они стоят так близко друг к другу.
– Я просто хотела побыть одна, потому что я так захотела. Неужели для меня нигде нет места? – Гермиона посмотрела на него, и в ее глазах были заметны слезы, которые вот-вот готовились пролиться.
– Но почему именно сюда? – Малфой сильнее сжал пальцы, что держали ее за локоть.
– Просто.
– Почему именно сюда? – повторил Драко, еще больше усиливая хватку.
– Я не знаю, – Гермиона была готова расплакаться от бессилия и боли прямо сейчас, но Драко не унимался, сжимая кольцо своих пальцев все плотнее и плотнее. – Отпусти, мне больно, – попросила она, но слизеринец был на взводе.
– Я повторяю, какого Салазара, ты приперлась именно сюда, – он буквально орал ей в ухо.
– Ты оставишь на мне синяки, – услышав это, Драко тут же разжал пальцы, и Гермиона потерла руки. Он был так близко, что Гермиона почуяла запах алкоголя.
– Пьяный урод, – сказала она, пятясь пройти к выходу, но, немножко не рассчитав траектории, она попятилась к стене.
– Что ты сейчас сказала? – Малфой грозно стал надвигаться на нее.
– Н-ничего, – отрицательно помахала головой девушка, но внезапно ее спина наткнулась на стену. Девушка стала оглядываться по сторонам, пытаясь понять, где она просчиталась и как можно выйти из этой ситуации.
– Что, некуда бежать, да? – с иронией поинтересовался Драко, расставляя обе руки по бокам от Гермионы и перекрывая ей пути к бегству. – Я же говорил, да, что гриффиндорцы тупее пуффендуйцев?
– Мы храбрые, – проблеяла Гермиона, и это выглядело крайне жалко.
– Тогда повтори мне, храбрая, что ты сейчас сказала? – он приблизил к ней свое лицо так, что Гермиона вдыхала воздух, который выдыхал Малфой.
– Ничего, – упорно повторила девушка.
– То есть я тупой и не расслышал, верно? – блондин растягивал слова так, как будто разговаривал с умалишенной.
– Нет, – Гермионе было так страшно, что ее губы пересохли, и она их нервно облизнула кончиком языка, что не укрылось от Драко.
– Ты меня боишься, поэтому не повторяешь, да? – Малфой внимательно посмотрел ей в глаза. Гермиона отрицательно покачала головой, боясь сказать хоть слово и зная, что голос может ее подвести.
– Тогда подведем итог, – начал парень, – я не тупой, ты меня не боишься и ты ничего не говорила, верно? – Гермиона энергично закивала головой, радуясь, что конфликт, кажется, исчерпан, и она сможет сейчас уйти. Но не все так просто. Малфой ударил кулаком по стене буквально в пяти сантиметрах от лица девушки. – Ты меня что, за идиота держишь? – завопил он. – Я не такой тупой, как твой Уизли, со мной это не пройдет. Просто ответь, какого соплохвоста ты сюда пришла и уходи на все четыре стороны!