Сначала Гермиона хотела нагрубить ей в ответ, но потом вспомнила слова Блейза.
– Нет, – очень тихо и уверенно.
– Весь Хогвартс твердит, что ты шлюха, – она выплюнула оскорбление.
– Лаванда, следи за языком! – Гарри резко встает на ноги.
– А может это Грейнджер стоило следить за своим? – невинно хлопает она глазами. – Нотта не было, решила с Драко порезвиться?!
– Лаванда, уходи, – просит Гермиона.
Но Лаванду начинает трясти, и она много чего говорит.
– Браун, успокойся, – Поттер старается прервать поток слов, что льется из рта блондинки. – Может Малфою стоит тебя утешить?
– Да, – подхватывает Гермиона. – Поговори с Малфоем.
– Уже поговорила, дрянь, – шипит девушка в ответ. – Он бросил меня!
– Не удивлен, ты ведь истеричка, – фыркает Гарри.
Перепалка могла продолжаться и продолжаться, но в гостиную пришел Рон Уизли, и Лаванда кинула лишь «Ненавижу тебя» Гермионе, и убежала, громко хлопнув портретом.
– Гарри, я… – гриффиндорка не знала, что сказать другу.
– Все хорошо, Гермиона, – Гарри снова ее обнял, и не разнимая рук, они опустились обратно на диван. – Это я во всем виноват.
– Хочешь сказать, что это ты распускаешь мерзкие слухи? – слабо улыбнулась Грейнджер.
– Это я попросил следить за хорьком, – корит себя брюнет. – И кто-то что-то заметил и не так все понял. Гермиона, – он умоляюще на нее смотрит, – прости меня за это. Ты вечно расплачиваешься за мои идеи.
– Гарри, все хорошо, – она готова расплакаться. Друг категорически не воспринимает сплетни, так еще и берет вину на себя. В этот момент она кажется себе наиболее противной.
Рона уже нет в гостиной, он еще не научился смотреть со спокойной душой на нежное проявление чувств своих друзей, поэтому поспешно вышел за Лавандой. Гарри же поцеловал подругу в висок, заверяя, что сплетни беспочвенны, и об этом вскоре забудут. Именно в этот интимный момент, когда Гарри поцеловал Гермиону, а Гермиона ерошила волосы Гарри, на лестнице появилась Джинни, она пулей вылетела из гостиной, чувствуя себя дурой, которую водят за нос.
– Это была Джинни, да? – Гарри прикрыл глаза. Они с Джинни немного сблизились, и он не успел об этом рассказать Гермионе.
– Что ты тут сидишь? – воскликнула Гермиона. – Догони ее! – Гарри сорвался, бросив на прощание, что скучал и будет ждать еще новостей.
Приведя мысли в порядок, Гермиона поспешила в Башню старост. Она была уверена, что Теодор не заставит долго ждать.
Пока Гермиона сидела в гостиной Башни старост, читая свою любимую Историю Хогвартса в ожидании Теодора, Нотт опустошил уже второй бокал огневиски у себя в комнате. Эти каникулы были поистине ужасными. Он наивно полагал, что раз отец в тюрьме, то может быть Рождество сложится иначе. Не сложилось.
Как только он оказался в своем родовом поместье, огромный черный филин принес ему приглашение в Малфой-мэнор на торжество. Сердце ушло в пятки, но отказы тут не принимались. Юноша прибыл чуть раньше, но вместо Нарциссы Малфой его встретил сам Люциус.
– Но вы же умерли, – ошарашено тогда воскликнул Теодор, на что Люциус лишь выразительно хмыкнул.
Люциус попросил тогда проследовать за ним, и Тео пошел, понимая, что его план уже в проигрыше. Он мог спасти своего отца, выполнив одну единственную просьбу, но раз Люциус тут собственной персоной, то это значит, что Драко Малфой спас родителя раньше. Теодор Нотт был в отчаянии. Именно поэтому он не сразу понял, что стоит посреди гостиной.
– Спасибо, мистер Малфой, но я не планировал оставаться надолго. И Драко я не вижу.
– Думаю, ты будешь не в состоянии сегодня уйти. Переночуешь, и если сможешь, уйдёшь днем.
Нотт так и хотел спросить, что значит “Не в состоянии” и “если сможешь”, но Малфоя уже и след простыл. До значительного события оставалось еще два часа. Поэтому он крепко сжал пергамент в кармане пиджака, размышляя, стоит ли переиграть все и сдать Грейнджер и Поттера? Вдруг эта информация поможет вызволить отца? Он так и не посмотрел, что там Гермиона написала, но был уверен, что что-то значимое. Определенно, можно было поторговаться. Но реальность была такова – Люциус Малфой тут, а его отец в Азкабане. Драко Малфой победил, оттянув неизбежное.
Спустя два с половиной часа Нотт понял, о чем говорил Люциус.
Боль была не адской, она была невыносимой. Теодор еще никогда в жизни не испытывал на себе Круциатус, но принятие метки было подобно смерти. Он не чувствовал руку, но чувствовал каждую клетку тела, которая взывала о помощи. Внутри он кричал, горел и умолял, снаружи – бесчувственный гранит. Только лишь учащенное дыхание и стиснутые зубы говорили о том, что испытывал парень.
Когда же змея была выжжена на его предплечье, и Темный Лорд убрал свой костлявый палец с его кожи, Теодор непозволительно громко выдохнул.
– Что такое, Нотт-младший? – спрашивает Волан-де-Морт. Можно подумать, будто ему есть дело до этого.
Теодор гордо поднимает голову, глядя прямо в глаза своему уже Повелителю, а затем почтительно опускает глаза в пол:
– Думаю, мой отец гордился бы мной, мой Лорд, – тихо говорит юноша, вызывая у Лорда оскал. – Если бы был тут. – Еще тише добавил он, но темный маг услышал его.
– На сегодня все свободны, – махнул рукой Волан-де-Морт, и Пожиратели поспешили покинуть эту комнату. – Нотт, останься.
Юноша приготовился к пыткам или чему-то такому, ведь Темный Лорд навряд ли задержал его, чтобы выпить пунш. Темный волшебник задавал кучу вопросов, но не о Теодоре, что вызвало в парне волну удивления. Он спрашивал о Хогвартсе, об аврорах, что его охраняли, о старике-Дамблдоре и его здоровье. Затем он спрашивал о Драко, а потом о Гермионе Грейнджер.
– Я не успел, – тихо ответил Теодор. – Но я сделаю то, что вам пообещал.
– Время идет, Нотт. – Сухо бросает Темный Лорд. – А в Азкабане оно замедляется еще сильнее.
– Я сделаю! – губы Лорда превращаются в тонкую нить, он пытается спрятать улыбку. – Но я боюсь опоздать, – тихо заканчивает юноша, опустив голову.
– А с чего ты взял, что уже поздно? – Волан-де-Морт облизнул раздвоенным языком свои губы.
– Потому что тут должен был быть мой отец, а не Люциус Малфой, – плюется Теодор. – Его присутствие подтверждает, что Малфой выполнил свое задание быстрее и лучше, чем я.
– У Малфоя другое задание, и пока он меня подводит.
Нотт оживился. Глаза быстро забегали по комнате, ища выгодное развитие событий.
– Что скажешь, Теодор Нотт? – Лорд сидел напротив, скрестив пальцы домиком.
– Хочу… хочу перезаключить нашу сделку, – облизнул юноша пересохшие губы. Он так боялся перейти черту.
– Я не заключаю сделки, – Лорд Волан-де-Морт направил палочку на Теодора, но он даже не дернулся. – Я даю приказы, которые нужно выполнять.
– Мы не рабы, – дерзит Нотт, – а слуги. Мы служим, а не поклоняемся. – Юноша приготовился к Аваде в упор, но ничего не происходило.
– Что мне с этого?
– Гермиона Грейнджер, – Лорд рассмеялся. Его смех больше напоминал карканье ворон. Теодор продолжал, – Она будет вам служить.
– Мелко мыслишь.
– Не думаю, – Теодор кривит губы в улыбке. – Она может стать венцом победы, мой Лорд.
– Каким образом? – Интерес читается в его алчущих глазах.
– Гермиона Грейнджер, – Нотт сжал губы в подобии улыбки, – мозговой центр. Без нее Гарри Поттер не представляет опасности. – Волан-де-Морт хмыкает. – Гермиона Грейнджер – самая умная молодая ведьма, будущее магической империи. Символ борьбы с вами, мой Лорд, преклонит колени перед вами. Не правда ли, хороший нож в спину для Ордена Феникса? А сколько она знает секретов и тайн? – он увидел, что Лорд клюнул.
– Но я отпущу твоего отца только тогда, когда она сама придет ко мне. Добровольно, – подчеркивает темный маг последнее слово.
– Я хочу большего, – Нотт идет по краю лезвия, но не может остановиться. – Я хочу услугу.
– Какую? – Лорд внимательно смотрит на него.
Теодор видит в его взгляде смесь презрения и неверия, что он смеет что-то просить. А взгляд полон одобрения. Волан-де-Морт доволен собой. Он поставил на нужную лошадку. Стоило только чуть помахать ускользающей надеждой, подстегнуть неудачей соперника, и Нотт бросает к его ногам победу.