Малфой не мог поверить, когда она поудобнее его обняла и сама пыталась его трахнуть, прыгая на нем. Всего несколько секунд, и он уже подстроился под новый, заданный ею, темп. Череда нежных стонов сорвалась с ее губ, снося голову Драко. Он обнимал ее, словно она была единственной в своем роде. Он так судорожно в нее вцепился, словно она могла исчезнуть.
Но была одна небольшая проблема – Грейнджер должна была скоро кончить, а он был пока не готов к этому по техническим причинам. Поэтому надо было что-то менять. И он решил попробовать новую позу, в которой у них еще не было, но которая должна была понравиться обоим.
Гермиона сама не поняла, как так произошло, но вот она уже стоит на коленях на диване, упираясь в его спинку, а Драко сзади. Она ягодицами чувствует его эрекцию. Девушку это немного пугает, но она решила довериться Драко – он ее еще ни разу не подводил.
Он аккуратно вошел в нее сзади, давая время привыкнуть к ощущения в новой позе. Гермионе понравилась эта наполненность, хоть было немного больно. А еще ей понравилось, как он сжал ее грудь. Она потерялась в водовороте чувств, что ей открывал Драко. Она практически сорвала голос, а он выбивал и выбивал из нее все новые стоны. Гермиона потерялась во времени и не знала, сколько прошло времени – минута, три, десять или полчаса? Но вот Драко посильнее нажал ей на поясницу, и она наградила его стоном. Она ходила по краю, но сильные руки Драко ее поддерживали, не давая упасть в объятия оргазма.
– Драко, пожалуйста, – попросила она, не в силах это выносить.
Ее нежное “Драко” стало точкой отсчета для слизеринца. Движения стали размашистыми, небрежными, местами грубыми. Его руки стали властно блуждать по ее заднице, сжимая и хлопая ее до покраснения. Она выстанывала его имя, заставляя его черствую душонку трепетать и содрогаться от наслаждения.
Имя, не фамилию.
Она так крепко сжала его, что Малфой смилостивился. Гермиона бурно кончила, выкрикивая что-то про Мерлина и Малфоя, а Драко все продолжал массировать ее клитор, удерживая девушку по ту сторону оргазма. Как только она более менее пришла в себя, он снова стал неспешно толкаться в ней. Он кончит в нее спустя пару минут, глубоко замерев внутри.
Забытая парочкой Джинни успешно даже помастурбировать на эту картину, и сейчас девушка уже приводила себя в порядок, стоя у камина. Обида только крепла, как и ее решимость припомнить им это оскорбление. Она уже покидала гостиную, как решила обернуться в последний раз. Еще раз посмотреть на ту нежность, что Драко высказывал Гермионе.
Он уже вышел из Грейнджер и отошел в сторону, застегивая пуговицы на рубашке, которую Гермиона успела расстегнуть. А Гермиона так и осталось в той позе, в которой Драко ее и трахал. Джинни также заметила, как из растраханной дырочки медленно вытекала сперма. А потом она увидела, как Драко подошел обратно к девушке. Упершись коленом в диван, он повернул ее голову к себе и поцеловал, его же рука накрыла влагалище. Джинни видела, как он рукой размазывал сперму по ее половым губам, как легонько стал трахать ее пальцами.
Портрет закрылся с характерным щелчком, но никто не обратил внимания, что они остались вдвоем. Они и так были в своем маленьком мирке, в котором никому не было места. Доклад так и остался лежать на полу измятой грудой.
Джинни возвращалась в башню гриффиндора, когда ее остановил Лонгботтом.
– Невилл, это же я, – отшутилась Джинни.
– То что мы с одного факультета не дает тебе право блуждать по коридорам в мое дежурство.
– Я была у Гермионы. – честно сказала Уизли. А еще девушка знала, что Гермиона для Невилла что-то вроде авторитета. – Она помогала мне делать доклад, и просить ее еще проводить меня до гостиной было неловко.
– А где доклад? – Прищурился Невилл.
– Гермиона утром отдаст. Мы закончили, но она захотела прочитать еще раз, глянуть свежим взглядом,так сказать.
– Это да, Гермиона очень правильная, – улыбнулся юноша.
Уизли так и подмывало рассказать не только Невиллу, но и всей школе, какими неправильными вещами занимается гордость гриффиндора, но вовремя прикушенный язык – залог успеха. Джинни припрячет этот козырь до более лучших времен.
– Ладно, ты дежурь, а я быстренько прошмыгну к нашей башне.
– Тут Филч бродит, я тебя лучше провожу.
И они молча направились в свою гостиную. Невилл нервничал и теребил в руках фантик. Джинни до сих пор ему нравилась. Это о ней он рассказывал Драко Малфою.
– Невилл, что это?
– Фантик, мне его мама подарила.
Джинни по-прежнему была зла, поэтому проявила бестактность:
– Выброси этот мусор, не позорься.
Что-то надломилось в Невилле, и это что-то свергло Уизли с пьедестала, на который гриффиндорец сам ее и поставил. Сразу вспомнились слова Драко – “ты достал это из нагрудного кармана. Не думаю, что это глупость”.
– Мне надо дежурить, дойди сама, – и юноша развернулся и пошел обратно.
– А как же Филч? – Обеспокоено спросила Уизли.
– Он уже ушел в другую часть замка, – не оборачиваясь, бросил Невилл.
А никакого Филча и не было – просто Лонгботтом очень хотел провести время с Джинни. Он пробродит по пустым коридорам практически до самого утра, а утром напьется и ляжет спать.
Джинни Уизли без приключений добралась до своей спальни в башни Гриффиндора. Злость порядком измотала ее, поэтому она заснула практически моментально, не успев даже подумать о том, что будет дальше. Она не знала, что своим поведением запустила целую цепочку неизбежных событий, иначе бы ее сон не был бы столь безмятежен. На душе скреблись кошки, но лукавая улыбка цвела на ее губах, ведь несколько волосков Гермионы были надежно спрятаны в одной из ее сумочек. Если Джинни Уизли чего-то хотела, то она разбивалась в лепешку, но добивалась своего. Она хотела Драко Малфоя – она его получит, и неважно, что это не по его плану.
Гарри Поттер поддерживал Рональда Уизли, когда тот спотыкается походкой шел по темным коридорам.
– А ты точно знаешь, что Ромильда у Слизнорта? – озадаченно спросил Рон.
– Ну конечно, – вымученно улыбнулся Поттер, который полтора часа выслушивал влюбленный лепет друга, пока не понял, что не все тут чисто.
– Стой, а что она делает у профессора Слизнорта?
– Ну… – замялся Гарри. – У нее факультативные занятия, – брякнул Гарри первое, что пришло в голову.
– Ночью?! – Возмутился Рон.
В темноте этого было не видно но Гарри закатил глаза к потолку. Он очень рад был, что у друга наконец-таки появились мозги, но это было так не вовремя.
Гарри был возмущен женским коварством. Он тактично избегал новых знакомств и отказывался от свиданий, а какая-то Ромильда Вейн оказалась выше его отказа и подсунула ему амортенцию в конфетах. Хорошо, что Гермиона его предупредила о подобном, и он просто отложил подозрительную коробку с конфетами в сторону. Но вот Рональд не смог пройти мимо и слопал полпачки.
Утром Гарри обязательно не просто напишет письмо близнецам Уизли, что торгуют подобной хренью, а отправит им даже громовещатель, а может даже и пожалуется самой миссис Уизли, уж та точно найдет на них управу. А сейчас он просто чуть ли не тащил на себе Рона к Слизнорту, чтобы тот дал противоядие. Гарри молился всем волшебным и неволшебным богам, чтобы преподаватель им помог, а не снова сбежал от него.
– Я не думаю, что Ромильда там, – вдруг заупрямился Рон. – Она такая красивая, такая умная, она бы не пошла к нему
Гарри был готов вырубить Рона и отлевитировать на нужный этаж, но его остановило отсутствие палочки.
– А знаешь, Рон, – Гарри спрятал коварную улыбку, – я не хотел тебе говорить, но видел, как Слизнорт на нее смотрит.
– И как?
– Я думаю, он пообещал ей хорошую оценку, если та… ну знаешь, будет ласкова с ним.
– Да ты врешь! – Рон налетел на друга с кулаками.
– Я сам слышал, – оправдался Гарри.
– Тогда чего мы тут ждем? – завопил Рон и кинулся спасать милашку Вейн от зельевара. Гарри поспешил следом, радуясь, что Рон зашевелил ногами.